Непокорная невеста
Шрифт:
Джулиана поняла, что должна его утешить, ободрить.
— Это потому, что ты голоден?
— Да. Или боюсь, что проголодаюсь.
Страх голода постоянно витал над этим мальчиком, и сердце Джулианы сжалось от сочувствия.
— Ну вот что. Я разрешаю тебе брать со стола столько хлеба, сколько ты захочешь. Теперь ты не будешь чувствовать себя вором.
Он просиял, но тут же снова насупился.
— Да, однако в душе-то я буду знать, что все равно ворую. А лорд Раймонд говорит, что у рыцаря должна быть чистая душа.
Злясь на своего зануду мужа, Джулиана притянула мальчика
— Ты такой юный, что душа у тебя и так чистая.
Он вырвался, всхлипнул и произнес:
— Вовсе нет! Я хотел убить собственного отца за то, что он так обошелся с матерью и со мной. А священник сказал, что за такие мысли я попаду в ад. И еще я хотел убить всех, кто отказывался помогать матери. А лорд Раймонд говорит, что настоящий рыцарь никогда не опускается до низменной мести. Никогда мне не стать таким, как лорд Раймонд, сильным и благородным. Вот теперь ему достались два замка — Лофтс и Бартонхейл, а все потому, что он такой великий воин. Вон какая у него жена, а какие дочери! Благородство души и помыслов вознаграждается по заслугам. А мне никогда не быть таким благородным!
Джулиана хотела погладить его по голове, но подросток обернулся и выбежал вон. Джулиане было жаль его — слишком уж высокие цели он перед собой ставил. Оставалось только надеяться, что болван Раймонд не рухнет с того непомерно высокого пьедестала, на который возвел его бедняжка Деннис.
Раймонд стоял на подъемном мосту, ежась от холода, махал на прощание Кейру рукой и насвистывал песенку, которой научили его матросы, когда беглецы возвращались на сарацинском корабле в Нормандию.
Раймонд был собой доволен. Он спас Джулиану от душевных терзаний и при этом не раскрыл ей своей тайны. Ночью ему пришлось нелегко, хотелось ответить откровенностью на откровенность. Но получилось бы только хуже. Груз, лежащий на его душе, столь позорен, что Джулиане не нужно об этом ничего знать. До сих пор Раймонд сам справлялся с этой ношей. Оставалось только надеяться, что так будет и впредь.
В глубине души Раймонд знал, что отправил Кейра в Бартонхейл из боязни — не проговорился бы друг Джулиане.
Он заметил, что Кейр и Джулиана о чем-то разговаривали возле бойницы. Не наговорил ли Кейр лишнего? Ведь у него собственные представления о нравственности. Он считает, что нужно всегда, при любых обстоятельствах быть честным. Недаром Раймонд поднял на ноги всех слуг еще до рассвета. Ему не терпелось поскорее сбагрить Кейра в Бартонхейл.
С ночи похолодало. Небо было ясным, грязь на дорогах замерзла, что должно было облегчить путь. Крестьяне говорили, что холода теперь продержатся до самой весны. Итак, Кейр и сэр Джозеф уехали…
На прощание Раймонд посоветовал Кейру приглядывать за стариком и ни в чем не доверяться ему. С огромным удовольствием Раймонд повесил бы старого рыцаря на первой же осине, и Кейр придерживался того же мнения. Но как человек справедливый, он хотел, чтобы сэр Джозеф сначала был полностью изобличен.
Еще Раймонд наказал Кейру, чтобы тот потихоньку начинал готовиться к войне. Он хотел совершить набег на соседний замок, преподать лорду Феликсу хороший урок. Кейр возразил, напоминая, что король
Но Раймонд лишь улыбнулся:
— Ничего, все равно нужно намылить Феликсу холку. А заодно сделать ему одну маленькую хирургическую операцию, избавить его от некой части тела, которая не дает ему спокойно жить. Ему же будет лучше.
— Понятно, — кивнул Кейр. — Здравая мысль. Я согласен участвовать в этой операции.
Раймонд подумал, что будет скучать по Кейру, но все же хорошо, что друг уехал. В качестве прощального дара Кейр получил лучшего коня из конюшни. Это была и награда, и просьба о прощении.
Мимо проходил Тости, волоча за собой корзину, набитую мерзлой землей.
— Милорд! Мы уже закопались так глубоко, что до преисподней рукой подать. Может, хватит?
— До скалы дорыли? — спросил Раймонд. Он подошел к траншее, заглянул вниз. Там пыхтели серфы, молотя мотыгами твердую землю.
— Это скала или нет? — спросил он.
— Кто его знает, милорд. Может, и скала. Уж больно жесткая.
Раймонд нагнулся, рассмотрел породу поближе.
— Щебень, — удовлетворенно сообщил он. — Похоже, дело сделано.
Тости радостно подпрыгнул:
— Всё, ребята! Хватит копать!
Но тут Раймонд с сомнением почесал небритую щеку:
— Разве что еще чуть-чуть. Давайте-ка докопаем до настоящего камня.
Тости уныло вздохнул.
— Уже и камень строительный привезли.
Раймонд оглянулся, увидел, глыбы песчаника.
— Почему мне ничего об этом не доложили?
— Еще вчера утром привезли. Этот, француз, видел. Прыгал тут, кричал что-то на своем наречии. — Тости скривился. — Велел сложить камень здесь. Ну, мы сложили. Надо было, конечно, сообщить вам, милорд, но у вас столько гостей, да и свадьба была…
Раймонд подошел к груде, осмотрел грубо высеченные глыбы.
— Неважно. Папиоль говорил, что до весны строительства не начать. А теперь у нас все готово, сам видишь.
— Ваша правда, милорд. Как только путь встал, из карьера тут же подвезли камень. Вон еще везут.
По дороге, запряженные быками, подтягивались повозки.
— Всю неделю везти будут, — сказал Тости.
— Ройте сегодня до полудня, — приказал Раймонд. — Как раз дороетесь до скалы.
Тости обрадованно запрыгал, а Раймонд стал подниматься в гору, к замку. Он заметил, что слуги пребывают в радужном настроении: служанки напевают, застилая полы свежим тростником, довольный Деннис сосредоточенно жует, а Джулиана расчесывает дочерям косы. Казалось, все довольны жизнью.
Абсолютно все — не исключая и его родителей. При виде их довольных физиономий Раймонд попятился назад. Впрочем, это было бесполезно. Они все равно его разыщут. Если уж притащились сюда, не побоявшись переплыть через пролив, то уж в замке от них точно не спрячешься.
— Раймонд!
Не обращая внимания на отца, он смотрел только на Джулиану.
— Раймонд! — воскликнула и графиня, отталкивая служанок.
Но он видел лишь лицо Джулианы, осветившееся радостью.
— Сынок, мы нашли отличный способ избавиться от твоей ужасной женитьбы.