Непокорная невеста
Шрифт:
Он встал и накрыл спящую женщину шерстяным плащом, чтобы она не мерзла. Затем, не удержавшись, сунул руку под мех и коснулся ледяными пальцами мягкого тела. Отблески огня придавали белоснежной коже фарфоровый блеск. Эта нежная леди определенно волновала ему кровь…
Раймонд принюхался. Пахло паленым. Что такое? Может быть, загорелись его чулки, сушившиеся над пламенем? Вроде бы нет. Что тогда? Он вскочил и увидел, что на нем тлеют штаны. Рыцарь запрыгал и заскакал самым неподобающим образом, гася огонь на столь важном предмете своего туалета.
Джулиана вздрогнула и села на постели. В хижине было
Мужчина спал на скамье, положив голову на руку. Колени он подогнул к груди, укрывшись драным одеялом. Конь, стоявший у двери, тоже был накрыт одеялом, но поплотнее, чем у хозяина.
Даже во сне мужчина выглядел собранным и решительным. И тем не менее он не воспользовался беззащитностью своей пленницы. Выспавшись и отдохнув, Джулиана подумала, что, пожалуй, отнеслась к своему похитителю чересчур уж сурово. Сейчас голова у нее работала лучше, и она попыталась понять, что это за человек.
Речь у него грамотная, по всем повадкам он похож на дворянина. Однако отпрыск знатного семейства не стал бы в ненастный зимний день подстерегать благородную леди с целью похищения. Правда, сапоги у него потрепанные, а плащ, хоть и из тонкой материи, но сильно обветшал. Возможно, на нее напал обедневший аристократ, решивший таким отчаянным способом поправить свое положение. Возможно и другое: это рыцарь, одевшийся победнее, чтобы одурачить разбойников, которыми кишели леса и дороги.
Итак, если он не злодей и не бродяга, что он делает на ее земле? Может быть, это странствующий рыцарь или вольный человек, ищущий службы? Не исключено также, что его постигло какое-то несчастье, он лишился всего своего состояния, но стесняется об этом говорить. Нужно проявить обычную женскую изобретательность (не забыла же она, в самом деле, как обвести вокруг пальца мужчину), и тогда он сам все ей расскажет, а не расскажет напрямую, так она выведает у него все обиняком, постепенно.
Нужно будет как следует его разговорить, расспросить, а главное — установить такие отношения, в которых не будет и тени игривости. Это вполне возможно. Ведь три года назад были мужчины, которых она считала своими друзьями, принимала дома, шутила с ними, доверялась им. Теперь Джулиана предпочитала не общаться с лицами противоположного пола. Однако, если этого требует ее безопасность, можно сделать исключение. Самое главное, что незнакомец не попытался учинить над ней насилия.
Они провели целую ночь под одной крышей, а он ни разу не подступился к ней с грязными намеками и низкими домогательствами. Джулиана отлично знала: если мужчина очень захочет, женщине перед ним не устоять. Ведь это не какой-нибудь замухрышка, расхрабрившийся от алчности, а могучий, решительный мужчина, твердо знающий, чего он хочет. В нем по меньшей мере восемнадцать пядей роста, а руки просто невероятной силы, в чем она уже имела возможность убедиться. Уже одно то, что незнакомец проявил похвальную сдержанность, свидетельствует в его пользу. Конечно, это все равно не оправдывает сам факт похищения, но, может быть, все еще не так ужасно, как ей казалось вчера.
Джулиана решительно скинула с себя покрывало, и в ту же секунду незнакомец открыл глаза. Как воин, в любое мгновение готовый к бою, он огляделся по сторонам, устремил взгляд на Джулиану, и глаза его блеснули таким голодным блеском, что Джулиана вновь затрепетала от ужаса. Сейчас ей больше всего требовалась храбрость, а она умирала от страха.
— Хотите пить? — спросил мужчина.
Она кивнула, в который уже раз поразившись тому, что он каким-то чудодейственным образом умеет угадывать ее желания.
— Подогрею вина.
Он сел, потер глаза.
Какие странные у него перчатки — без пальцев. Старые, потрепанные. Почему-то эта деталь придала Джулиане мужества.
— Только не вина, — охрипшим голосом попросила она. — Если можно, воды.
Он встал.
— Я сейчас соберу снега, который намело из-под двери.
Пока он набивал снегом котелок, Джулиана окончательно осмелела и спросила:
— Уже утро?
Мужчина разворошил пепел, нашел тлеющий уголек, стал раздувать пламя.
— Возможно. Нас так завалило снегом, что…
— Мы не сможем отсюда выбраться?
— Да, все засыпало снегом.
Джулиана показала на потолок, куда устремилась струйка дыма.
— Занесло, но не до крыши. Ничего страшного, зато снег защищает нас от холода, с ним теплее.
— Теплее? — невесело усмехнулся незнакомец. — Пожалуй, это слишком смело сказано.
Он налил ей в чашку холодной воды, и Джулиана подумала, что он из-за нее всю ночь мерз. Она вовсе не хотела быть перед ним в долгу, а потому, осушив чашку, встала с постели и накинула ему на плечи шерстяное покрывало.
— Вот, укройтесь.
Он с благодарностью укутался, и Джулиана увидела, что кожа у него синеватого оттенка — совсем закоченел.
— Сядьте на постель, я приготовлю поесть. Какие у вас запасы?
— В деревне я купил каравай хлеба.
— Я его подогрею.
— А в хижине есть сыр, овес, немного лука, вяленое мясо, сушеный горох, сухие фрукты и даже эль.
Она замахала руками:
— Горячего хлеба будет вполне достаточно. — Он взглянул на нее так печально, что Джулиана сжалилась. — Сказать по правде, я тоже ужасно голодна. Пожалуй, можно сварить овсянку с сухофруктами.
— И все? — вздохнул мужчина.
Сейчас он был так похож на ребенка, что Джулиана, не удержавшись, рассмеялась. Это было так неожиданно, что она сама себе поразилась. Ведь она давным-давно не смеялась и даже не улыбалась. Слишком давно. Ей тут же стало не по себе, как будто она совершила какую-то непростительную оплошность. Молодая женщина подошла к сумке, лежавшей на столе.
— Где хлеб? Здесь?
Он выдернул у нее сумку и подтолкнул Джулиану к полкам, висевшим на стене.
— Все съестные припасы, предназначенные для путников, лежат вон там.
— Может быть, нам нужно расходовать пищу осторожнее? Вдруг мы застрянем здесь надолго?
— Мне кажется, ветер стихает. Когда метель закончится, я попробую открыть дверь.
— Правда? — Джулиана молитвенно сложила руки. — Я бы ничего не пожалела, лишь бы поскорее оказаться у себя в замке, в безопасности.
— О какой безопасности вы говорите? Кого вы боитесь?
Я боюсь тебя, хотела она сказать, но не хватило храбрости. Джулиана отвернулась и уставилась на горшки и мешочки с провизией, аккуратно расставленные на полках.