Непокорная
Шрифт:
– Ну почему же?
– ага, глазки в пол, румянец на щеках. Прекрати мне лгать! Будь собой! Но я снова игнорирую ее игру. – Если быть с людьми приветливой, то вполне вероятно, тебе ответят взаимностью…
– Это не может срабатывать всегда, - спорю я. Но она не ведется на провокацию. Тянется к лежащей на столе конфете, аккуратно доставая ту из бумажной корзинки, надкусывает краешек и морщится, откладывает обратно. Не понравилось. На губах остался след шоколада и Диана неосмотрительно облизывает губы, запивает чаем и стирает с нижней губы капельку, аккуратно так. Пальчиком. Вытирает салфеткой руки. Буквально пару мгновений было это выступление, а потом она вдруг поднимает на меня взгляд, понимая, что я слежу за каждым ее движением.
В глазах проскальзывает досада. Губы недовольно поджимаются, и я понимаю, что она не лгала сейчас и не играла роль. А просто… просто попробовала конфету. И ей пришлось не по вкусу. Она просто запила чаем неприятный вкус и случайную каплю стерла совершенно естественным движением, даже не подозревая, что сводит с ума своей естественностью. Своей нежностью в каждом жесте. А когда поняла, расстроилась. Ведь хочет отвадить меня, а непроизвольно получается наоборот. Нервно отставила чашку, отвернулась, делая вид, что смотрит на сад в большие окна. А я вздыхаю.
Сам виноват. Напугал ее тогда своими откровениями. Теперь перепуганная девочка ищет возможность мне не понравиться. Наивная. Ты уже мне нравишься. Уже засела в мыслях занозой. Я только не знаю… как… как нам обоим быть ближайшие пару лет. Раньше я сам себе голову оторву, но не притронусь к девочке. Лучше об стену убиться. Но даже мысли не допустить подобной.
– Выпей чаю, Диана, - меняю я тему и отвожу пристальный взгляд. Возвращаю свое внимание документам. Свинью мне конечно кузен подсунул, но что делать, не бросать же людишек на произвол их жадных и уже казненных господ. Теперь мне придется много времени потратить. Боюсь, что в герцогство вернусь вовсе не надолго. Потом придется снова пускаться в путь и следить за ведением дел в моих новых провинциях, ставить новых управляющих…
– Ваша светлость, - влетает без стука гвардеец, извиняется, кланяется и косится на майсу. Зараза дарит скромную улыбку, скользнувшую лишь по губам и стыдливо отводит глаза. Делает глубокий вдох, тянется за чашкой, и я уже начинаю звереть. Вертихвостка малолетняя! Учится она, понимаешь! Да она мне всю гвардию под монастырь подведет своими уроками женственности!
– ЧЕГО ТЕБЕ? – совершенно несдержанно рявкаю, отвлекая гвардейца от слюнопускания на милую майсу.
– Вы велели срочно сообщить, если майс проснется…, так вот… проснулся, рвется к вам… требует вещи… - вспоминает наконец-то парень, зачем пришел и порывисто кланяясь.
– Выдайте вещи, проводите в дом… он на ногах хоть стоит?
– Ваша светлость, еще немного его подержим взаперти, и у вас половина эскорта не будет стоять на ногах, - виновато разводит руками гвардеец. – Он там босой, безоружный и извините за подробности в одной пижаме, еле передвигается, а ребят наших укладывает ласково, как девушек в койку, никого не калечит, но уперто требует аудиенции…
– А чего собственно вы его решили останавливать? – удивляюсь я. – Зачем препятствуете аудиенции?
– Так… приказа не было! Откуда ж нам знать, что делать? Проснулось злое чудовище, на волю рвется…
– Ваша светлость, - порывисто встает с кресла Диана, ручки к груди прижала. За брата переживает. Лучше бы за моих бойцов переживала, если этот мерзавец на дрожащих ногах всех укладывает, что ж он за зверь, когда в полную силу рубится? – Я… я его успокою, мой лорд! Позвольте…?
– Нет, Диана, - одним только взглядом заставляю сесть девочку обратно. – Сиди и жди явление своего дикаря. А вы… - вздыхаю тяжело. – Идиоты -самоубийцы… одежду выдать, вещи личные вернуть, извинения принести и пригласить майса и его товарища в дом. Скоро обед как раз…
– Он просто испугался за меня, наверное, - виновато смотрит девочка, -проснулся, где не понимает. Меня нет. Вот и… разошелся. Голова горячая…
– Диана, милая, - я подождал пока скроется гвардеец и заговорил, - я уверен, что у твоего брата горячее сердце. Возможно еще что-то, но точно не голова. Эта запчасть у него холодна и расчетлива. Заметь, он никого не калечит, только обозначает свои возможности, потому что прекрасно знает, что это мои люди и я буду не очень доволен выведением из строя личного состава.
– Зачем же он тогда дебоширит? – удивляется майса, а я улыбаюсь.
– К тебе рвется, - не желаю посвящать ее в детали, дошедших до моей светлости слухов, что ходят обо мне и моей гостьи. Расстроится девочка. К сожалению, я могу запретить смотреть в ее сторону, могу четвертовать обидчика своей непокорной бунтарки, но заткнуть народ не получится, что не делай. Слуги все равно будут шептаться. И чем больше пытаться предотвратить слухи, тем интимнее и красноречивее они будут ходить… поэтому, приходится лишь игнорировать. Но… видимо и до Брайтона донесли уже… что лорд дракон проявляет странный интерес к его сестре. Это я так… в легкой форме слухи пересказал. – Проснулся, у него первая мысль «Диана и что она успела натворить?», хочет выйти, а ему гвардейцы такие «Эээ, ты куда, мужик, не велено выпускать!» Ну и… пошли они… силой меряться. Хорошо, что кто-то успел убежать с докладом. Иначе боюсь, дальнейшая поездка могла уже быть без охраны.
– Брайтон не стал бы убивать, - возмущенно фыркает майса, - вод даже нежничает с вашими «девочками», не калечит…
Я улыбнулся, слыша привычный сарказм из ее уст.
– Конечно, он нежничает, - соглашаюсь я, - ему еще всех этих оболтусов лично обучать своей технике. И Брайтон это знает. Говорю же, в голове у этого парня сплошной расчет. Холодный и циничный. Но сердце горячее. Поэтому и рвется к тебе.
– Орать будет… - вздыхает забавно девочка, понимая, что история с картами не останется тайной для ее героя. Как и ее попытки учиться манипулировать людьми, а в частности мужчинами. И неожиданно выдает, заговорщицки понизив голос, - а вы можете его еще на недельку вырубить?
Я смеюсь, чем смущаю ее, вгоняя в краску, но наши интимные переглядывания нарушают тяжелые шаги. Дверь без стука распахивается и на пороге появляется давешний гвардеец, за которым мощными скалами возвышаются два наемника. Не заметил, чтобы в Брайтоне была какая-то слабость. Движения уверенные. Взгляд колючий, сканирующий.
– Мой лорд, - короткий поклон от обоих мужчин, я с улыбкой киваю.
– Размялись, ребята?
– Я аккуратно, - не отводит взгляда Брай. – Все дееспособны. Но, как бойцы так себе…