Непокорный
Шрифт:
Все ... за исключением Джейми.
Он как обычно ковырялся в своём телефоне. И поскольку он не смотрел на меня, я закрыла на это глаза. Я хотела преподавать в этом классе, не чувствуя того, как набухают мои соски под его обжигающим взглядом.
Мой телефон на столе мигнул. Я противилась желанию проверить его, сосредоточившись на Милли, которая стоя зачитывала стихотворение, которое она написала. Она способная. Творческая душа, горящая артистизмом, который сочится через каждую клеточку её тела. Она пишет? Рисует? Её тетради и руки были всё время украшены рисунками, а нос постоянно уткнут в книгу. Под правильным руководством
Без тени сомнения я знала, что я не была тем человеком, кто способен вытащить всё это из неё. Мне не хватало мотивации, сострадания и авторитета, три качества, которые создают хорошего учителя.
Пока я смотрела на неё, то поняла, что даже Вишес был спокоен, когда она говорила. У неё был какой-то необычный шарм, который девочкам невозможно подделать. Все взгляды были обращены на неё, что позволило мне украдкой заглянуть в свой телефон. И цитируя Джулию Робертс в «Красотке»: Большая ошибка. Большая. Огромная.
Джейми: Я скучал по тебе в выходные. Думал, что твоя неблагодарная задница напишет мне «спасибо» за то, что спас тебя от ярости Вишеса. Я ошибся.
Вау. Он вообще понимает, сколько неприятностей у нас могло бы возникнуть, если бы кто-то увидел это сообщение? У учеников и учителей есть номера друг друга только для вопросов по учёбе. Я проигнорировала его и продолжила кивать Милли, натянуто улыбаясь. Бам, пришло ещё одно сообщение.
Джейми: Это так мило, что ты делаешь вид, что слушаешь Милли, когда я знаю, что тв просто ждёшь пока на часах пробьет три часа, и тогда я смогу перегнуть тебя через стол и трахнуть так сильно, что окна будут трястись.
Конечно, я не удостоила это сообщение ответом. Хотя, мне и хотелось исправить «тв» на «ты». Учитель литературы внутри меня ненавидел, когда люди делали такое дерьмо, как опечатки. Судя по всему, даже в секс-эсэмэсках.
Мои щёки покраснели, и я поигрывала своим ожерельем с якорем, прижимая его к нижней губе. Я покашляла, прочистив горло и сказала:
— Погромче, Милли.
Она огляделась, обеспокоенная, как и я, и со следующей строчки неохотно повысила свой голос. На самом деле её стихотворение было довольно увлекательным. О жизни и смерти, и о том, что дерево цветущей вишни символизирует и то, и другое. Все притихли и насторожились. Дин Коул положил локти на стол, подавшись вперёд, и впитывал слова так, как будто они были кислородом. А Вишес? Он смотрел на неё так, как будто она принадлежала ему.
Но это не имело никакого смысла. Единственное, на что были настроены мои уши, что я тайно надеялась услышать — это звук моего телефона, вибрирующего на столе, когда пришло очередное сообщение.
Джейми: Твои соски такие напряжённые, что я мог бы колоть ими долбанные бриллианты, детка. Это так заводит, когда все могут видеть то, что я делаю с тобой. Через полчаса я собираюсь просунуть свою руку под твою юбку-карандаш, а свои пальцы затолкать в твою киску. Прикасаться к точке Джи у мисс Джи (прим. фамилия мисс Грин начинается с английской буквы G, которая в алфавите называется Джи), и долбить её снова и снова, пока ты не отрубишься от оргазмов.
Я обогнула стол и прислонилась к нему, стоя лицом к классу, надеясь, что они не заметят румянца, который стал постоянной проблемой с самого начала нашей
Очередная вибрация. На этот раз я выждала пару секунд, прежде чем посмотреть в его сторону, и обнаружила, что он ухмыляется, смотря на телефон. Мудак.
Джейми: Потом я вытащу свою руку, чтобы дать тебе облизать мои пальцы, один за другим, ты будешь сильно сосать их и умолять меня, чтобы я взял тебя. Но я не буду. Сначала тебе придётся отсосать мне, и я заставлю тебя давиться моим членом до тех пор, пока ты не будешь задыхаться. Что думаешь по этому поводу, Мел?
Я вспотела. Начала всасывать воздух короткими вздохами. Милли закончила чтение своего стихотворения. Она по-прежнему стояла, в ожидании моего отзыва. Все смотрели на меня. Она проделала великолепную работу, судя по тому, что я смогла понять сквозь дымку своей похоти, но ни одно слово не слетело с моих губ. Я на самом деле боялась, что ляпну что-нибудь про Джейми и его член. Он правда чертовски прекрасен, но это не то, что должно радовать всю нашу чудесную нацию.
— Милли, — начала я, прочищая горло, когда поняла, что мой голос дрогнул. Я услышала, как Джейми тихо посмеивался в глубине комнаты. Я собиралась убить его, после того, как отпущу класс. Её огромные голубые, как у Бэмби, глаза следили за каждым моим движением, пока я говорила. — Я думаю, что это было превосходно. Ритмичность твоего стихотворения подобна биению сердца. Это было ... феерично, — мне удалось выдать практически не извиняющуюся улыбку.
Это не то, что следовало бы сказать. Мне нужно вынести это на обсуждение, но мне было чрезвычайно сложно сформулировать связное предложение, когда мои трусики были такими влажными. Чёртов Джейми и его сообщения.
Выпрямив свою спину, я один раз хлопнула в ладоши.
—Давайте послушаем ваши мысли о стихотворении мисс Леблан. Ну, кто-нибудь?
Бззз. Очередная вибрация. Несколько человек подняли свои руки, и я выбрала Шелли, девочку, которая насколько мне было известно не заткнётся, и у меня появится время на то, чтобы прочитать входящее сообщение.
Джейми: Такая растерянная. Такая смущённая. Охрененная и моя. Никогда не испытывал таких ощущений от обладания кем-то.
Его слова сильно меня взволновали.
Была ли я его на самом деле? Я этого не чувствовала. Это казалось просто нереальным. Может, для него это было и так. Но для меня? Я была слишком напугана последствиями, чтобы рассматривать это как вариант, что он будет моим на самом деле.
Растерянность. Смущение. Я чувствовала всё это. Не прямо сейчас, а вообще. Куда мне идти после всего этого? Я была ужасным учителем, мои ученики заслуживали лучшего. Более того, я достаточно заботилась о них, чтобы признать тот факт, что мне необходимо освободить место для кого-то более увлечённого. Более заботливого. Кого-то, кто возьмёт всех их, и Милли, и превратит их в мастеров своего дела — творцов, а не будет держать их здесь, в серой классной комнате, заставляя зачитывать стихи, которые они едва могут понять.