Непонятнющий
Шрифт:
Он вызвал первый звонок Посла.
В записи были представлены обе стороны общения, что было обычным в звонках, сделанных Очень Важными Существами, такими как Сирианский дипломат. Нэтти увидел, как Посол набрал номер; затем контур разделился на два поля-изображения.
Соединение было почти мгновенным. Второе поле-изображение заполнилось пульсирующей Мандалой в сверкающем серебре и блестящем золоте; божественная музыка наполнила комнату, высокая и чистая. Она повысилась до краткого крещендо, сладкозвучно исчезла, а затем заговорил гермафродитный
«Приветствую, стремящийся к мудрости. Вы связались с Боги Безграниц, куда все разумные существа приглашаются испить глоток от исцеляющих вод веры. Как мы можем услужить вам?»
Посол хрюкнул и Нэтти подумал, что может прочесть чужеродное Сирианское выражение. Посол был раздражен.
«Вы можете услужить мне тем, что покажите вашу продукцию, и в связи с этим продемонстрируете отвратительную слабость, поразительную легковерность, непростительную сентиментальность вашего порочного вида». Сирианец говорил с хорошо-натренированным выражением холодной непримиримости.
В центре мандалы появилась парящая особа; молодая женщина с большой грудью и светящимся нимбом. «Скептики здесь даже более желанны, чем другие просители», — прошептала она.
«Хватит этих пошлостей!» — проревел Сирианец. «Покажите мне это сумасшествие, которое люди называют религией».
«Терпение, терпение», — сказала она. «Бог в высшей степени непознаваем, не говоря уже о том, что невидим. Прежде чем вы испытаете ваше персональное богоявление, мы должны разработать подходящее мифическое сосредоточие для вашей веры».
«Терпение!» — проревел Посол. «Терпение? У меня нет терпения! Время ускользает; его ход не замедляется ни на миг, и мы все вскоре покроемся слизью на самом дне Мировой Грязи. Покажите мне вашу продукцию, или я назову вас мошенниками самого последнего сорта, сорта, который просит о немедленном стирании».
Крохотная нахмуренность сморщила совершенный лоб молодой женщины. «Вы должны попытаться успокоиться, стремящийся к мудрости. Наши компьютеры работают на своей максимальной скорости; мы присвоили вашему случаю самый высокий приоритет. Но вы первый представитель вашего вида, который посетил Всеобщий Храм, поэтому процесс разработки не может быть мгновенным. Скоро… скоро мы покажем вам совершенное и наивысшее выражение Сирианской набожности — так, как она будет определена нашей обожествляющей системой, которая, как вам, возможно, известно, имеет самое лучшее программное обеспечение в человеческих мирах!»
Посол открыл рот, чтобы вновь излить свой гнев, но прозвучал гармоничный колокольный звон и молодая женщина сказала: «А! Мы готовы. Смотрите, раскройте свой разум, и вы, без сомнения, достигните преображения».
Она медленно исчезла из холо-контура, заменённая густой чернотой, разрываемой только дрейфующими клочками фосфорецирующего газа.
Голос начал говорить на неприятном щелкающем Сирианском языке. Нэтти слушал, не понимая, но потом в нижней части холо-контура открылась ползущая полоска, и появился перевод маленькими красными буквами: Вначале была Грязь.
Нэтти улыбнулся и прокрутил изображение вперед к сцене, в которой золотой свет начал окрашивать вершины родовых скал. Какофония неприятных звуков била ключом: беспорядочные хлюпанья, сосущие шумы, влажные хлопки. По-видимому, это была воодушевляющая Сирианская музыка.
Когда родовые скалы стали отращивать бороды и образовывать большие скорбные глаза, Посол заревел в ярости. «Непристойно!» — пронзительно проорал он, брызгая большими зеленоватыми каплями слизи на линзы камеры. «Невыносимо! Когда мы продезинфицируем несчастный мир, который породил вас, вас жалких ничтожных мошеннических создателей порнографии, вы будете сожжены первыми!».
Он шлёпнул по кнопке отбоя.
Нэтти сидел несколько минут перед тёмным холо-контуром, размышляя. Он уже понял принцип или, по крайней мере, проблеск цели. Посол представал переменчивым существом, и, казалось, он очень страстно желал найти причины ненавидеть людей.
Холо-контур зазвонил. Взволнованное лицо Анадель заполнило его внутреннюю часть и по какой-то причине напомнило Нэтти древний пред-Катастрофный фильм, в котором злая ведьма наколдовала образ молодой девушки в огромном стеклянном шаре. Анадель была взрослой женщиной, но у неё было схожее озабоченно-невинное выражение лица.
«Нэтти» — сказала она. «У нас есть второй звонок. Я отправляю копию».
«Отлично», — ответил он.
Она заколебалась. «У вас есть что-то? Хоть что-нибудь?»
«Ну. Скажите мне, ежели можете. Вы думаете, что Сирианцы несерьёзно искали причину? Чтобы поджарить нас?»
«О, конечно. Они — самая ненавидящая чужих космо-путешествующая раса, которую мы до сих пор встречали. Но они должны иметь хорошую причину, иначе цивилизованные расы посмотрят на это так, что они будут сброшены обратно в своё болото».
«Я так понимаю, что религиозное оскорбление это не достаточно хорошая причина?»
«О, Небеса, Нэтти, нет. Если бы это было приемлемой причиной, чтобы развязать войну, вся вселенная давным-давно была бы отправлена на тот свет. Поэтому, говорите».
Ему понравилось, что она сохранила своё остроумие даже в таких зловещих обстоятельствах. Интересная женщина.
«Понятно. Нет, у меня ещё нет ничего полезного, кроме нескольких несерьёзных предположений и подозрений. Высылайте мне эту вторую запись, и я продолжу работу с ней».
«Хорошо».
Нэтти увидел, как Посол набрал следующий номер.
Поле места назначения заполнилось тысячей красок, смешивающихся и расходящихся в кружащемся взрыве цвета. Атональная музыка, неприятная и непреодолимая, сотрясалась наружу.
Изображение мигнуло и слилось, показав мужчину с запутанными, украшенными блёстками, косами и глубокими задумчивыми глазами. «Внутренние Исследования Инк», — сказал он звучным баритоном. «Как мы можем помочь вам в ваших психических путешествиях?»