Непонятый о непонятом
Шрифт:
Игорю Попову («Дангасар») было все по барабану – от него веяло добродушием и спокойствием. Его поведение напоминало обыкновенное «сообразим на троих» – как будто он проходил мимо гаражей, и его элементарно позвали попить пива.
Вызвав меня в темный, плохо освещенный коридор, и уведя в конец к наглухо закрытому окну, подальше от комнаты, откуда доносились звуки «серебряных струн», без всякого вступления Валера сразу заявил: «уйди из клуба!».
Однако готовящийся к схватке драчун даже слегка опешил, когда я спокойно и холодно ответил: «проведите перевыборное собрание, и заберите печать».
Так эти ребята и не поняли, что ломились тараном в
В чем еще заключался изощренный садизм этой сценки, выбранного ими часа «разборки»: повторюсь, я ведь приходил в бардклуб найти душевное спокойствие, и хоть там слегка отвлечься от мрачных рутинных мыслей.
И не зря ведь подчеркнул, что дело происходило во вторник. Среда клубный день, могли ведь «поговорить со мной» в помещении альпклуба всего лишь через единственный день.
Снова небольшое отступление, пояснить один аспект: они ведь, к тому же, приняли мою невозмутимость за робость, или совсем уж за откровенную трусость. О чем позже заявили среди наших общих знакомых не один и не два раза, чтобы еще ниже уронить мою репутацию. Говорю об этом просто для иллюстрации об их неспособности разбираться в людях, давать оценку характерам отдельных личностей и их манере поведения в различных жизненных ситуациях. Как без такого умения напрашиваться на первые роли в общественной организации, вопрос, конечно, риторический.
И добавлю в стиле «ноу комментс», что через несколько лет создал в Серхетабатском этрапе общественную инспекцию по борьбе с браконьерством, в помощь Бадхызскому государственному заповеднику. Мы брали отстреливающихся «бреков» фактически голыми руками, так как у нас самих как общественников не было разрешения носить оружие. Что-то у них, задержанных с поличным на месте охоты, потом не появлялось желание говорить о чьей-то там робости…
Однако вернемся к клубным делам, которые скоро совсем перестали меня беспокоить: до того дня в течение ряда месяцев никак не могли собрать отчетно-перевыборное собрание хотя бы потому, что не находилось потенциальной кандидатуры на смену руководителя. После того разговора в темном коридоре понадобилась одна-единственная неделя, чтобы созвать «народ» и народ для своего рода судилища.
Нет, не скажу, что то собрание далось мне легко и просто, без подавленного настроения. Но освободился, остался один на один с собственными мыслями и идеями, без дополнительной обузы и добавочной еженедельной рутинной нервотрепки.
Сумел, к тому же, все-таки оклематься примерно через год, без всякой печати и офисного помещения умудрился провести ряд запомнившихся проектов экологической направленности, причем массовых. В том числе, в течение ряда лет совершались ежегодные выезды в окрестности легендарного Бадхызского госзаповедника, куда многие из активных туристов мечтали попасть и не могли – погранзона, зона ответственности Министерства охраны природы, чересчур удаленный район (конечная станция железной дороги).
Снова отступление, в виде перехода к заключению: честно говоря, столько времени пролетело с тех горьких лет. Вроде давно уже должно было все перекипеть, остаться в прошлом, и эмоциям пора бы отгореть и превратиться в невесомый пепел. И я сам так думал. Однако после данного суховатого изложения стал редактировать текст, и снова как будто окунулся в те же дни, как будто они вчера прошли. И как-то вновь муторно
Возможно, кто-то из непосредственных свидетелей тех событий будет читать эти строки. Наверное, кто-то из них схватится за голову или невольно прижмет ладонь к сердцу: «не знали, иначе бы поддержали. Почему не рассказал???».
Вы смогли бы поведать такое? Кроме того, был бы смысл, или хотя бы малый толк?
Тогда в клубе, как и по всей громадной разваливающейся стране, была широко распространена считающаяся шутливой в определенном кругу лиц фраза «кого колышет чужое горе?». Причем глагол использовался иной, сильно нецензурный.
Пояснение вместо заключения: «Трудно давшиеся строки» – название одного из стихотворений прославленного туркменского поэта Керима Курбаннепесова. У него же есть строки в другом творении:
«… Возможно, вы ответите – легко ли, познать чужое горе?
И к чему? Ведь даже если вам ясна причина боли,
Вы пособить не сможете ему…»
«Психолух»
Предыстория
Многие в тогдашнем составе альпклуба «Агама» и вокруг него знало, что я в свое время успешно закончил биофак Туркменского госуниверситета. С другой стороны, в научном мире существует громадное количество отраслей биологии, поэтому лишь несколько человек слышали о моей более узкой специализации и о том, что я много лет интересовался аспектами зоопсихологии и поведенческими реакциями диких животных. Это-то и дало повод для той давнишней дружеской подначки Игоря Ломова: «сначала делал опыты на животных, теперь их на нас применяешь?».
Но он не мог знать, что еще с дней школьного, не сильно счастливого детства, будущий автор данных строк всерьез увлекался элементами прикладной психологии в жизни общества и сосуществования отдельной личности в ней. Разумеется, между этими двумя направлениями при желании можно найти пересекающиеся ассоциации, не так ли? Остается лишь подойти к вопросу чуть творчески, чуть с юмором…
Как это работало?
«Найдите Макса!»
Даже просто посещение клуба, естественно, строилось исключительно на добровольных началах, не говоря уже о выполнении тех или иных поручений в интересах той или иной отдельной группы в рамках «Агама». А в тот период, в первые годы девяностых прошлого века, только начиналось возрождение этого единственного в Туркменистане альпинистского клуба. Еще только предстояло проведение ряда акций, вызвавших в дальнейшем значимый общественный резонанс. После них недостатка в добровольцах внести посильный личный вклад в деятельность клуба в последующие годы не наблюдалось.
Для проведения одной из первых значимых акций мы замахнулись на проведение первого зимнего восхождения на высшую точку страны пик Айры-баба Койтендагского хребта. Эта вершина расположена точно на линии государственной границы с Узбекистаном, и в те годы для посещения того района требовалось оформить спецпропуска на проезд в погранзоны. Ими-то и занимался Максим В., молодой парнишка с довольно-таки безмятежным отношением к поручениям.
Поясню еще, что в те годы о сотовой связи мы только слышали, и данная коммуникация появилась в Туркменистане еще лет через десять после описываемого периода. А пока в квартирах стояли стационарные телефоны, по которым не так-то легко было «вызвонить» человека, особенно если он, вдобавок, не отличался излишней пунктуальностью.