Непоседа
Шрифт:
И тут Трикс, которого уже некоторое время терзало смутное беспокойство, воскликнул:
— Твоя магия тоже странная, Эам! Ты не произносишь заклинаний!
— Ну и что? — спокойно ответил декан. — Произносить — это если недостаточно в себе уверен и тебе требуются слушатели. Опытный, верящий в свои силы волшебник может произнести заклинание и мысленно. Прозрачный Бог, кстати, заклинания произносит…
— И заклинания-то у него так себе… паршивенькие… — вздохнул Трикс. — Но как работают!
— В этом и вся проблема, — кивнул декан. — Вот мы имеем перед собой обычного дикаря. Вождя мелкого
— Он встретил мудрого старого мага, который перед смертью научил его всему, что знал? — предположил Трикс.
— Как бы ни был талантлив Алхазаб — за месяц величайшим волшебником не станешь.
— Он нашел хранилище древних заклинаний, — предположил Дэрик. — Утраченную мудрость древних!
— Более правдоподобно! — кивнул Эам. — Но никто не видел, чтобы Алхазаб что-то читал. У него даже нет заклинательной книги.
— Прозрачный Бог научился какой-то особой магии? Вот как драконы — колдуют на своем драконьем языке и никого ему не учат, — высказала догадку Тиана.
— Драконья магия на самом-то деле не сильно отличается от человеческой, — покачал головой декан. — Просто драконий язык очень сложный и потому хорошо подходит для заклинаний. А еще все драконы очень самоуверенны и долго живут.
— А что еще ты знаешь про магию Алхазаба, уважаемый декан Эам? — спросил Трикс.
— Магия непрерывно защищает его, — сказал Эам. — Кинжал вывалится из рук убийцы, боевое заклинание промажет или не причинит вреда, отрава превратится в безвредный порошок. И это удивительно! Волшебник может закрыть себя магическим щитом, но ему надо перечислить все угрозы, от которых надо защититься. К тому же щит слабеет со временем, особенно — отражая атаки. А тут складывается такое ощущение, что Алхазаб защитился от всего опасного, раз и навсегда!
— Тогда мы учимся зря? — огорчилась Тиана.
— Почему же? Вряд ли Алхазаб мог предвидеть страшную опасность носовых платков и чайных ложек, боевые свойства войлочной туфли и отравляющую способность меда! Как раз у ассасина есть шанс справиться с Прозрачным Богом!
Однако не успели Трикс с Тианой радостно переглянуться, как декан добавил:
— Но я бы не преувеличивал этих шансов. Для полной гарантии стоило бы узнать природу магии Алхазаба.
Трикс вздохнул:
— Как? Прозрачного Бога боятся все — люди и драконы, самаршанцы и витаманты. Боятся именно потому, что не знают, в чем его сила. Наверное, это знает только сам Алхазаб! Но нельзя же подойти к нему и спросить!
— Почему? — спросил Эам. — Ассасин — не просто ловкий убийца, нетрадиционно владеющий метлой! Ассасин — это в первую очередь лазутчик, разведчик, человек, умеющий стать своим в любой компании и втереться в доверие к кому угодно! Вот скажите, что вы подумали обо мне, когда увидели?
— Если честно… — смущенно ответила Тиана. — Нам показалось, что вы очень… строгий.
— То есть вы решили, что я злой и бесчувственный, — кивнул Эам. — А теперь? Я учу вас ровно неделю. Я стал вежливее? Я смеюсь вместе с вами? Я часто вас хвалю? Нет, нет и нет. Но вы уже относитесь ко мне с симпатией и доверяете свои тайны. А почему? Да потому что я — ассасин!
Трикс хотел бы ответить, что он вовсе не относится к декану с симпатией, да и тайн особых не доверяет, просто он воспитанный юноша… Но посмотрел на гордое лицо Эама и спорить не стал.
— Как нам втереться в доверие к Прозрачному Богу? — спросил он.
— Обычно этот вопрос рассматривается на старших курсах, — признался декан. — Это необязательные занятия по восхвалению, их посещают только самые способные ученики. Но у вас осталось всего три недели… Хорошо! Вместо порицания сейчас займемся восхвалением! Занятия родственные, что ни говори! Трикс, к доске!
Трикс ожидал, что теперь ему придется восхвалять Страшилу. Но Эам рассудил иначе. Триксу пришлось встать на доску и принять горделивую позу. А восхвалять его декан вызвал Дэрика.
— Не очень-то мне хочется это делать… — проворчал Дэрик.
— Поэтому я тебя и вызвал, — улыбнулся своей холодной змеиной улыбкой Эам. — Восхвалять кого-то от души — легко и просто. А вот восхвалять неприятного человека, да еще и искренне к тому же — вот тут и нужно настоящее мастерство!
— И кто он у нас? — спросил Дэрик мрачно. — Мудрый и злой Страшила? Глупый и капризный Ужас Жуть?
— Нет, — ехидно ответил Эам. — Он — Трикс Солье. Твой названый кузен. Сын со-герцога Рата Солье. Ваша семья коварно свергла Рата Солье с престола и заточила вместе с женой в темницу, а бедолагу Трикса выгнала взашей. Но благодаря своему доброму сердцу и природным талантам Трикс сумел отстоять справедливость, добиться для вашей семьи достойного наказания, завоевать любовь и уважение окружающих и стать талантливым магом. Ты — в изгнании, твой род опозорен и разорен. Все из-за него! А теперь, ученик Дэрик, восхваляй Трикса!
Дэрик сжал зубы и мгновение смотрел в пол, справляясь с чувствами. Потом повернулся к Триксу.
— Мне трудно это говорить, — сказал он. — Стоя перед вами, глядя в глаза кузена, которого я ненавидел все свое детство и должен был бы сейчас ненавидеть еще сильнее, я ищу в своем сердце ненависть. Ищу — и не могу найти!
Эам одобрительно кивнул.
— За все злодеяния, которые мы ему уготовили, он отплатил нам добром, — продолжал Дэрик. — Уговорил короля Маркеля всего лишь изгнать нас, а не отправить на плаху. Поймав меня своей могучей магией, когда я попытался коварно убить его во сне, простил и отпустил. И это стало той последней каплей, жгучей каплей пылающей доброты, которая растопила лед моей ненависти. Я стал вспоминать всю свою жизнь. Все обиды на Трикса… и понял, что половина из них придумана, а в половине кузен вовсе не виновен! Я вспомнил все пакости, которые подстраивал ему, — и разрыдался от отвращения к самому себе! Как я мог! Как я мог так относиться к самому терпеливому и доброму человеку в моем окружении? Помню, когда мы были совсем еще малышами, на нас из кустов выпрыгнула ядовитая змея…