Непоседы
Шрифт:
Зоя не выдерживает:
– Мне очень нужны!
– Сколько? Ну сколько тебе сейчас нужно денег?
– Чем больше, тем лучше.
– Миллион?
– Хотя бы!
– Что же ты стала бы со своим миллионом делать? Все с любопытством смотрят на Зою. Она раздумывает недолго:
– Квартиру завела бы в Москве, хорошую, не меньше чем из двух комнат, телевизор заимела бы, в театры и в кино ходила бы, по путевкам ездила бы, шубу цигейковую купила бы, кушанья готовила бы самые вкусные, и соленые, и сладкие, и всякие...
– Подождите,
Зоя, хочешь?
– Всего хочу! Чтобы занавески тюлевые на окнах...
– Это добро, слава богу, у всех есть.
– У меня нет, вот я и хочу!
Силы спорщиц были неравны. Зоя спорила одна со всеми. К тому же большинство девушек было старше, опытнее и грамотнее ее.
– А учиться и работать хотела бы?
– Мало ли работы при роскошной квартире? Полы мыла бы, ковры чистила, стирала бы, гладила... Читала бы. Я очень люблю книжки про путешествия - про летчиков, моряков, про геологов!
Странное и смешное было у Зои представление о роскошной жизни! Но девушки напали на нее так, будто она и впрямь стала капиталисткой.
– И получилось, что ты сама у себя домашней работницей стала бы.
– И жила бы паразиткой!
– Ты нам мещанский быт описала.
– Ну и зовите меня мещанкой, а я при своем останусь!
– Пойми, Зоя, что ты не по-советски рассуждаешь.
– Пусть не по-советски!
В пылу спора Зоя зарвалась и возвела на себя страшный поклеп. Она поняла это, потому что все девушки сразу замолчали. Только одна сказала:
– Если так, не считай нас своими подругами. Жестокие это были слова! У Зои на глазах навернулись слезы, но она из упрямства ответила:
– И без вашей дружбы обойдусь.
Девушки больше с Зоей не разговаривали и вели себя так, будто не замечали ее. Это было нестерпимо обидно, но она долго крепилась. И все же наступил момент, когда чаша ее терпения переполнилась. До нее донеслась реплика:
– Интересно, кто ее такую воспитал? Зоя навзрыд заплакала. Девушки, переглядываясь, замолчали, но нашлась одна, которая сказала:
– Наговорила глупостей, а теперь истерику закатывает.
Истерику? Ну уж нет, пусть ее другие закатывают! Зоя подняла голову и, захлебываясь от слез, заговорила:
– Пусть я, по-вашему, плохая, скверная, глупая, жадная... Почему?.. Вам этого не понять... Вы вот про своих матерей говорили, как они вас любили и баловали... Вы в школу шли, вас завтраками кормили, а я при родной матери хуже беспризорницы жила... Бывало, перед школой сырую морковку съешь и бежишь... Мать уйдет на гулянки, а я целую ночь одна. Печь не топлена, холодно, страшно... Я с девяти лет сама полы мыла и свои обноски на речке в проруби полоскала... Все сама!.. И еще соседка-старушка... Бедная была, а меня подкармливала. Потом померла она... Когда богатая буду, я ей памятник поставлю!.. И еще в начальной школе учительница Анна Петровна меня после уроков ночевать оставляла, ужином кормила...
Так вот чем объяснялась непомерная Зоина жадность! Девушка, та, что назвала
– Успокойся, Зоя, мы ведь не знали... Давай поговорим...
– Говорить нечего! Вы, матерями балованные, не поймете...
– Зоя, а школа? Она тебе должна была помочь!
– Помогала, а потом, когда я большая стала и в десятилетку перешла, я сама ничего никому не говорила: стыдно было - хоть плохая, но все-таки мать... И вам рассказываю это только потому, что далеко теперь... Я в Сибирь за новой жизнью еду!
– Мы все туда за новой жизнью едем.
Мало-помалу Зоя успокоилась, и все как будто осталось по-старому. Когда принесли кипяток (это делали ребята), ее пригласили пить чай:
– Миллионерша, а ты чего чай не пьешь?
– Не хочу.
– Ты, Зойка, не сердись... Поспорили, поссорились и помирились. И мы не правы и ты тоже... Такого наговорила, что повторять стыдно.
Кончилось тем, что Зоя пила чай со всеми и перестала сердиться, когда ее называли миллионершей. Про себя думала: "Пусть дразнятся, сама виновата. Хорошо еще, что про свой туалет и геологов ничего не рассказала".
3.
Мало, совсем мало осталось у девчат денег, а тут подвернулась долгая стоянка на станции Кунгур. Землепроходец Вася загодя оповестил:
– Здесь имеется пещера с тридцатью шестью подземными озерами, гипсовые горы, гипсовый завод, а на самой станции магазин гипсовыми сувенирами торгует.
Побежали девушки "только посмотреть" и попались в ловко расставленную торговую ловушку.
– Ты с ума сошла?
– набросились все на подругу, купившую первый "сувенир".
– Денег и так мало. И, потом, куда ты это денешь?
– Девочки, да вы посмотрите только, какая очаровательная собачка! Мордочка прямо как у Лайки, которая на втором спутнике летела...
– Сколько заплатила?
– Очень дешево, почти даром, а такая прелесть!
– А еще такие есть?
– И такие и другие. И большие, и маленькие, и сидячие, и лежачие, и белые, и серые, и пегие...
Никогда еще не стояло такой очереди за "Лайками" к кунгурскому сувенирному ларьку!..
Дольше всех колебалась Зоя. И все же не выдержала. Прибежала с покупкой после второго звонка. На удивление всему вагону купила не собачку, а Василия Теркина - веселого солдата с гармошкой. Очень он ей понравился, и она решила:
"Как-нибудь сохраню, а когда в Москве жить буду, в столовой на телевизор поставлю".
На другое утро Вася Землепроходец явился ни свет ни заря.
– Здорово, азиатки!
Осмотрели друг друга: лица у всех заспанные, но ничего азиатского в них нет. Дружно напали на Васю.
– Насмешник!
– Невежа!
– Сам верблюд азиатский!
Вася только плечами пожал
– Кончили ругаться?
– Если мало, можем добавить...
– Ну так вот: во-первых, в слове "азиат" ничего обидного нет, во-вторых, вы в самом деле азиатки, потому что находитесь в Азии. Уже два часа по Сибири едем.