Непостижима и щедра
Шрифт:
– Дон Фабио! Мы сделали всё, что могли! – раздавались испуганные возгласы врачей-супругов, стоящих перед ним на коленях посреди кабинета, в дверях которого находились несколько ближайших помощников дона с огнестрельным оружием в руках.
Но дон Фабио, не испытывая жалости к врачам, достал из кобуры своего главного помощника пистолет, передёрнул его затвор и машинально, почти не целясь, выстрелил по разу в их головы, отчего супруги тут же замертво свалились на пол кабинета.
– Уберите это отсюда! Мерзавцы посмели соврать мне о смерти моей прекрасной Марии! – негодуя, произнёс дон Фабио. – Немедленно позовите
– Как же она жалобно кричит! – подумал дон Фабио, а крик всё разносился и разносился по всем уголкам его огромной резиденции. Он продолжал смотреть на маленького Лукаса и кричащий «кулёчек»: новорождённую дочь, одновременно слушая этот жалобный крик.
Через мгновение дон Фабио смотрел уже на взрослого Лукаса, крепкого парня, стоящего без страха перед ним на коленях. Лукас не вырывался, удерживаемый двумя помощниками дона, когда третий человек дона наотмашь наносил удар за ударом по его лицу, с которого из двух открытых ран-рассечений, дополненных гематомами, стекали кровавые ручейки, обильно окрашивая его голубую рубашку в багровый цвет.
– Лукас! Отец! – хрипло выкрикнула повзрослевшая дочь Мария, впервые в жизни повысив в присутствии дона Фабио голос и обратившись к нему «отец», а не «папа». – Что ты делаешь? – она вскочила со своего кресла-каталки, пытаясь броситься на спасение Лукаса, но тут же свалилась на землю, больно ударившись выставленным вперёд локтем. А когда она приподняла своё лицо, с мольбою глядя на дона Фабио, тот подумал про себя: «О небеса! Как же она похожа на жену, Марию! Эти утончённые черты немного бледного лица, этот нос с едва заметной горбинкой и большие красивые карие глаза!»
– Видишь, Лукас! Своим предательством ты расстроил не только меня, но и Марию! – тихо сказал дон Фабио, глядя на попытки дочери самостоятельно подняться с земли.
– Я лишь помог вашему охраннику достать лошадей для спасения его жены и маленьких сыновей! – возразил ему Лукас, не чувствуя себя виноватым.
– А как же я, Мария, мои люди?! На чём мы теперь отправимся к океану за сотни миль? Ты о нас подумал? Ты подумал о деле, которое мы делаем все вместе? – негодовал дон Фабио, про себя думая: «Мальчишка! Глупый мальчишка! Ты разбил мне сердце!» Он впервые в жизни желал услышать покаяние от человека, стоящего на коленях, ради спасения его жизни.
Марии удалось наконец подняться с земли, и она, заваливаясь вправо уполовиненным горбом телом, почти касаясь руками земли, подошла к Лукасу, от которого дон Фабио кивком головы отогнал охранников. Она нежно и аккуратно дотронулась до окровавленного лица Лукаса, после чего оглянулась и умоляющим взглядом посмотрела на отца.
Но в этот момент, когда казалось, что дон Фабио готов пощадить Лукаса, тот неожиданно и спокойно произнёс роковую фразу: «Всё кончено! Мир изменился, а вы этого не заметили! Нет больше никакого дела! А Марию я увезу в «город будущего», и мы там будем счастливы!»
Дон Фабио так был шокирован словами Лукаса, что, не помня себя, подошёл к своему главному помощнику, достав из висящей у того на груди кобуры пистолет, совсем машинально передёрнул затвор и направил оружие в голову Лукаса.
– Нет! Отец! – крикнула Мария, вновь неуклюже поднявшись и повернувшись лицом к отцу, встав между ним и Лукасом в попытке закрыть его своим телом от дула пистолета. Почти мгновенно с её окриком прозвучал звук выстрела, и все собравшиеся, включая самого дона Фабио, продолжали стоять, не понимая случившегося. «Кто это сделал?! Кто сотворил этот ужасный поступок с его любимой дочерью и так полюбившимся ему мальчиком?!»
– Дон Фабио! К нам приближаются аэромобили корпорации роботов! – один из его помощников, указывая рукой направление, с которого следовало ожидать прилёта незваных гостей, внезапно прервал ужасную сцену трагедии, когда дочь Мария, продолжая держаться за предплечья отца и глядя ему в глаза, что-то пыталась прошептать неразборчивое губами. Девушка, у которой из раны на груди струёй стекала кровь, начала медленно заваливаться назад, пока, не отпустив руки отца, она не упала навзничь на лежащее за ней тело Лукаса, у которого вместо лица зияла одна сплошная рваная кровавая рана.
– Maxworld Robotics Corporation! Городбудущего! Макс, это ты виноват в смерти моей любимой дочери! Ма-а-кс! – дон Фабио кричал, не помня себя от гнева и боли.
– Дон Фабио, вашей дочери уже не помочь, но мы можем ещё спасти вас! – старший помощник быстро оценил обстановку и подвёл к нему вороного жеребца, желая, чтобы дон сел верхом. После чего все семеро его помощников по команде главного, поправив закреплённые сзади сёдел оружие, амуницию и провиант, выстроились в колонну по одному и спешно поехали в противоположную сторону от приближающихся силуэтов аэромобилей, а дон Фабио так и остался стоять возле тел на земле, продолжая непонимающим взглядом, неотрываясь, смотреть на неподвижно лежащих Лукаса и Марию.
Он в последний раз оглянулся на ускакавшую уже на почтительное расстояние группу всадников, быстро скрывшуюся вдали за лесистым холмом, когда на площадку рядом с конюшней приземлились два аэромобиля с аббревиатурой MaxworldRoboticsCorporation, из которых вышли сначала роботы, а, затем, к удивлению дона Фабио, выбежала его жена Мария. Роботы спешно и аккуратно подняли тела Марии и Лукаса и занесли их по одному в каждый из салонов аэромобилей, погрузив в находящиеся там реанимационные капсулы, а жена Мария с лицом, полным скорби и упрёка, быстро приблизилась к дону.
– Мария, любовь моя! – лишь смог произнести он, глядя на свою красавицу-жену.
– Зачем ты убил их?! – с негодованием спросила его жена Мария, глядя на дона своими прекрасными карими глазами, полными слёз. – Ты – убийца!
– Нет, Мария, любовь моя! Я бы никогда не посмел тронуть «цветок», так похожий на тебя! – он одновременно пытался оправдаться и коснуться кончиками пальцев её изящного подбородка, но Мария лишь отшатнулась от него, строго с укором глядя в его глаза.
Она зашла в салон одного из аэромобилей, после чего его дверь закрылась. Аэромобили корпорации взмыли в небо и быстро исчезли в обратном направлении, оставив дона Фабио кричать от отчаяния и одиночества снова и снова: «Мария, прости меня! Я не мог убить нашу дочь! Не-е-ет! Мария! Для меня существует только одно женское имя! Твоё имя, Мария!»