Неповторимая весна

Патни Мэри Джо

– Не похоже, чтобы тебе это нравилось.

– На самом деле сценарий не так уж плох. – Рейни снова надела зеркальные очки. – Мы с Кензи хотели сняться вместе еще в одном фильме, и этот показался нам хорошей ступенькой в карьере. Я убедила Хэнка дать моей героине капельку мозгов и позволить действовать. Я даже пару раз спасаю Кензи. Развития характеров в этой ерунде, конечно, не предусмотрено, но кое-какое удовольствие зрителям она доставит.

– В развлечениях нет ничего плохого. Но как ты выдерживаешь жизнь в

таком темпе? Ты кажешься немного напряженной. Говоря по правде, даже весьма.

– Приходится брать один барьер за другим, Кейт. Странная жизнь для замкнутого человека.

Кейт тихо произнесла:

– Ты не выглядишь счастливой.

– Счастливой. Кто говорит о счастье? – Рейни через плечо оглянулась на мужа – тот внимательно следил за Хэнком Хокинсом, который размахивал руками. – По крайней мере у меня интересная жизнь.

В воздухе повисло неловкое молчание. Вдруг Рейни выпалила:

– Иногда я просто хочу спрыгнуть с карусели, Кейт. Сбежать на какое-нибудь ранчо или на остров вместе с Кензи и жить себе, поживать, растить кошек и детишек.

– Ты бы могла, если бы захотела. Вы двое, должно быть, заработали достаточно денег, чтобы прожить несколько жизней в роскоши.

– Я никогда не смогу бросить свое дело. Вот такая я. И Кензи ни за что в жизни не бросит кино. Но как бы я хотела есть все, что мне заблагорассудится, и никогда больше не гримироваться!

– В Голливуде есть и другие профессии, кроме актерской.

– Интересно, что ты это сказала. Мое тайное желание – режиссура. Позволить себе стать жирной, злой и развлекаться, терроризируя несчастных актеров.

– Ты никогда не станешь жирной, и сомневаюсь, что будешь получать удовольствие, издеваясь над теми, кто от тебя зависит. Ты всегда предпочитала травить богатых и влиятельных.

– Ты права, – признала Рейни. – Все равно я хотела бы заниматься режиссурой. Вот когда становится возможным рассказать то, что хочешь. Создать целый собственный мир, вместо того чтобы быть инструментом для отражения чужих представлений, чем и занимаются актеры.

– В современном Голливуде для женщины стать режиссером – не такая уж нереальная задача.

– Да. И все-таки это ужасно трудно.

Когда подруги подошли к «Дворцу Невады», Донован, обсуждавший что-то с бригадиром, заметил их. Он закончил разговор и направился к ним. Его легкая походка радовала глаз. Рейни присвистнула.

– Кто этот кадр в каске?

– Мой бывший муж, а в настоящее время – мой босс. Печально известный Донован.

– Ничего себе. Да он красавчик, не хуже Кензи. – Рейни взглянула на Кейт. – Единственный раз я чуть не нарушила клятву ни за что не возвращаться в Мэриленд, когда ты выходила замуж. Если бы я тогда не снималась в своем первом фильме, то наверняка приехала бы.

– Не важно. Первое замужество не удалось, так что, может быть, когда-нибудь получишь

приглашение на второе.

– Явлюсь, обещаю, – сказала Рейни. – Каково работать на своего бывшего мужа? Ты никогда не говорила, почему оставила его. Достаточно воды утекло с тех пор, чтобы это тебя не беспокоило?

– Дело обстоит даже хуже – он не только мой босс, мы и живем под одной крышей. – И Кейт вкратце пересказала завещание Сэма.

Рейни с недоверием глазела на нее.

– Просто кошмар! Как ты справляешься?

Кейт задумалась, потом ответила:

– Пока ничего. Но я всего пару дней на него работаю.

– Тогда расскажи мне, как вы собираетесь разнести это сооружение. Ты всегда была такой образцово-показательной девочкой. Кто бы мог поверить, что в душе ты – террористка.

– Никакая я не террористка. – Кейт заколебалась. – Понимаешь, разрушение – это необходимая часть жизненного цикла. Есть Шива – разрушитель, бог уничтожения и возрождения. Или Феникс – птица, погибающая в огне и восстающая из пепла. Умирающее отметается прочь, чтобы освободить место для новой жизни.

Рейни понимающе кивнула, и тут подошел Донован.

– Кейт, тебе удалось договориться насчет основных зарядов? – спросил он. – Когда их доставят?

– Послезавтра. Охранники заступят на службу в восемь утра. Мистер Киммель сказал, что завезет динамит и взрыватели для следующей пробы через час.

– Хорошо. – Теперь Донован повернулся к Рейни. – Я рад, что эта работа дала вам и Кейт возможность снова встретиться, миссис Марлоу.

– Я тоже. – Рейни сверкнула на него очками. – Меня вы знаете. А вы, конечно, тот самый сукин сын, который разбил сердце Кейт.

– Рейни! – воскликнула Кейт. – Веди себя прилично.

Не обращая на нее внимания, Донован ответил:

– Возможно, так и было. Хоть этого я хотел меньше всего на свете.

– Слова ничего не стоят, – проговорила Рейни, ее хорошо поставленный актерский голос был не теплее сосульки. – Дорога в ад вымощена благими намерениями.

– Поверьте, я все понимаю. Кейт никогда не говорила вам, почему она бросила меня?

– Нет. Она слишком сдержанна и доброжелательна для того, чтобы поливать грязью кого бы то ни было, как бы он этого ни заслуживал.

Кейт не выдержала:

– Так, прекратите разговаривать обо мне, как будто меня здесь нет!

Донован с мрачным пафосом проговорил:

– Без сомнения, я главный злодей в фильме. Порка состоится в девять часов. А съемка – в одиннадцать.

– Не смеши меня, – откликнулась Рейни. – А то потом трудно рычать.

– Я мастер откалывать шуточки, – продолжал Донован – Может, это как-то утихомирит ваше рычание?

Не в силах сдерживаться, она рассмеялась, взглянув на Кейт:

– Я могла бы догадаться, что у тебя были веские причины, чтобы выйти за него.