Неповторимое. Книга 2
Шрифт:
В сентябре полк собрался и въехал в фактически новые, сияющие казармы с первоклассным оборудованием (особенно классов, бытовых комнат, санузлов). Столовая и спортзал просто благоухали. Варочный и другие цеха — одно загляденье. Только штаб капитально не ремонтировался, однако, как и другие здания, был снаружи и внутри покрашен и выглядел нарядно.
Во второй половине сентября командующий войсками приезжает к нам вместе с только что назначенным на должность начальника тыла — заместителем министра обороны маршалом Советского Союза Иваном Христофоровичем Баграмяном. Мне позвонили из штаба армии: «В ваш полк выехал командующий войсками и маршал Баграмян».
— Удивительно! В Заполярье такие красивые военные городки.
И действительно, все вокруг было красиво. С березок еще не опала ярко-желтая и красная листва, темно-зеленые елки, такие же кюветы, перед штабом и казармами — цветники с осенними цветами, а сами казармы — как нарядные невесты, свежие, с ясными окнами-очами приветливо улыбаются вместе со всеми другими зданиями.
Я окинул все каким-то новым взглядом, и мне тоже понравилось. Один из полковников, улыбаясь из-за спины маршала, показал мне большой палец.
— Позвольте доложить вам, товарищ маршал, расположение объектов полка.
Перечислив все здания, дал им краткую характеристику. Предложил посмотреть вначале казармы. Баграмян — согласился. Зашли в первую казарму, и он сразу прошагал на третий этаж. Не торопясь, осмотрел буквально все. Особо ему понравились умывальники и бытовые комнаты — чистые, светлые. А когда в каждой ленинской комнате увидел целый набор музыкальных инструментов, а также услышал, что это шефы проявляют заботу — вконец подобрел. Второй и первый этажи осмотрел так же детально, до каптерок включительно, и опросил старшин, как они обеспечены, чего не хватает, что они хотели бы иметь.
Когда покончили с первой казармой и вышли наружу, то командующий предложил пройти в столовую (очевидно, чтобы сократить время). Но маршал сказал, что надо посмотреть хоть один этаж и другой казармы. На первом этаже у нас была полковая школа. А там у нас был всегда не просто отличный, а образцово-показательный порядок. Зашли в школу. Последовала команда: «Смирно!» Маршал дал «вольно» и поздоровался с дневальным, дежурным, начальником школы. Прошел по коридору в спальное помещение и замер. Долго стоял, рассматривая все подробно. Действительно, здесь все было образцово. Видимо, сказывалось и то, что курсанты располагались в один ярус. Поэтому помещение было не по-казенному уютным. Прошли по всем остальным комнатам. Всюду порядок идеальный. У меня на душе, естественно, все пело.
Маршал поблагодарил начальника школы, и мы отправились в сторону столовой. Кивнув на полковой медицинский пункт, он все-таки уточнил: «Это медпункт?» Я подтвердил, и все направились за ним. Здесь тоже, осматривая все детально, он задержался в стоматологическом кабинете и в перевязочной. Перевязочная больше походила на маленькую операционную. В медпункте был стационар на 12 мест. Лежало трое: один — после небольшой операции на пальце ноги, другой — с пневмонией (на стрельбище уснул на земле), третий — с гнойничковым заболеванием. Маршал с каждым подробно побеседовал. Затем прошел в небольшой комбинат бытового обслуживания, спортивный зал (хотя там был не только зал) и, наконец, направился в столовую. Тут уж он отвел душу. Мало того, что обошел оба обеденных
Выйдя из столовой, маршал дал ряд рекомендаций начальнику тыла полка, сделал запись в журнале, и мы отправились в сторону парка. Слева просматривался хоздвор, где у нас был, так сказать, «лесопильный комбинат». Чтобы отвлечь внимание маршала, я начал оживленно давать справку о парке — сколько машин, какие марки, какие орудия, система техобслуживания… Но Баграмян вдруг спрашивает, показывая на хоздвор:
— А это что?
— Это хозяйственный двор. Там хранится уголь, дрова, лес. Имеется небольшой цех по обработке древесины. Вот и все.
— А где у вас свинарник?
— За чертой города. Санэпидемстанция не разрешила нам держать здесь свиней.
Мы отправились в парк. Я вздохнул с облегчением: пронесло! Хорошо, что в это время пилорамы уже не работали. Не знаю, как бы все обернулось, если бы маршал заглянул на наш «лесопильный комбинат».
Мы остановились на центральной дороге парка, и я дал подробное пояснение: как все расположено, каковы система выхода по тревоге и техническое обслуживание машин. Вопросов не было. Мы вышли из парка и подошли к ЗИМу. Прошло два с половиной часа визита. Маршал в раздумье говорит:
— Хорошо у вас в полку. Здесь можно и служить хорошо.
— Это у нас средненький полчок, — поддержал разговор командующий. А я про себя подумал: «Мудрый командующий. Если это даже не средний, а средненький, то можно представить, как выглядят хорошие, а тем более отличные».
Маршал посмотрел на Стученко, улыбнулся. Никаких комментариев не последовало. Потом снова, обращаясь ко мне, спросил:
— А книга отзывов у вас есть?
— Товарищ маршал, такой книги нет, но есть формуляр полка.
— Пусть мне его принесут.
Я отдал распоряжение, а пока оно выполнялось, принялся рассказывать о нашем учебном центре (стрельбище и т. д.), который расположен за городом, о том, какие там созданы условия для личного состава. Буквально через пару минут прибыл начальник штаба полка с формуляром. Маршал развернул его прямо на капоте автомобиля и изложил свои впечатления на целой странице формуляра, не соблюдая никаких граф. После чего тепло распрощался с нами.
Командующий тоже пожал всем руку, но ничего не сказал. Да и что он мог еще добавить? Ведь уже было «выдано»: «Это средний полчишко». Но Бог с ним! Мы были рады, что все обошлось. Как мало надо человеку за его труд?! Просто скажи ему спасибо, и он будет вкалывать еще больше.
Буквально через два дня к нам в полк пожаловал начальник финансовой службы армии. Полковник поведал, что недавно на Военном совете армии выступил заместитель командующего по боевой подготовке и сказал, что Варенников деньги, предназначенные по статье 32 на боевую подготовку, тратит не по назначению — на забор, музыкальные инструменты и т. д. Надо проверить. Я вызвал заместителя командира полка и начфина и попросил их создать все условия для работы комиссии — прибыло четыре человека. На третий день полковник, придя ко мне, сообщил, что в полку очень много финансовых нарушений. Все будет доложено командующему.