Неповторимое. Том 3
Шрифт:
Кроме того, нужно было принимать решение относительно управленческого аппарата. Управления Западного и Юго-Западного стратегических направлений, как и управление всех групп войск, а также ряда армий, были расформированы. Жаль, конечно, что были ликвидированы управления таких армий, которые навечно вошли в историю нашего народа и Вооруженных Сил. Например, управление 8-й гвардейской Сталинградской армии (бывшей исторической 62-й армии). Мне жаль не потому, что я в ней воевал в Сталинграде и прошел с боями до штурма Берлина включительно. А потому, что в наших Вооруженных Силах таких армий больше нет. Переформировали управление армии вначале в корпус, а потом «зарубили» корпус. И произошло это не потому, что к руководству Вооруженными Силами пришли военачальники, которые
В течение 1989–1991 годов мне удалось с помощью Военного совета Сухопутных войск, начальников главных и центральных управлений, с непосредственной помощью заместителя министра обороны по строительству Н.Ф. Шестопалова, заместителя министра обороны по тылу В.М. Архипова и заместителя министра обороны по вооружению В.М. Шабанова решить многие вопросы по минимальному устройству выводимых войск с последующим расширением материально-технической базы. А из 35 дивизий удалось вывести 21 и несколько десятков различных специальных бригад и полков.
Конечно, при необходимости помощь оказывали и министр обороны, и Генеральный штаб – когда нужны были их какие-либо распоряжения.
Особо я должен подчеркнуть важную роль и значение в разрешении этой проблемы местных органов власти. Большую помощь нам оказали руководители Украины – по размещению войск в Ждановке, Кривом Роге, Белой Церкви, Ворошиловграде, Гвардейском и в Советском; руководители Белоруссии – по размещению войск в Марьиной Горке, Заслонове, Слонине. В Белоруссии разместилось и много авиации. Уральцы помогли разместить войска в Тоцком, Черноречье, Чебаркуле. Нижний Новгород хорошо принял танковую дивизию, а Тверь – мотострелковую. Читинская область полностью «приютила» все пять дивизий 39-й армии, которая стояла в Монголии. Одна дивизия была расформирована, из двух сделали базы хранения, две разместились в Забайкальском военном округе.
Должен сказать, что решение всех проблем, связанных с выводом войск, мы не просто держали под своим контролем. Мы непосредственно принимали участие во всей подготовительной работе, а затем выезжали в дивизию, которая должна была прибыть в этот пункт, формировали там группу во главе с заместителем командира дивизии и направляли ее в новый пункт назначения, поставив перед ней задачу – вместе с выделенными для группы силами готовить пункт новой дислокации к приему войск. Часто я вынужден был посылать и войска с техникой той дивизии, которая обязана была подготовить себе новое место.
Поистине это было великим переселением. Не преувеличивая, я не пропустил ни одного нового военного городка, который должны были подготовить к приему войск. С сожалением отмечаю, что во многих случаях приходилось вносить капитальные изменения в эту работу, особенно там, где речь шла о реконструкции или приспособлении казарм под временное офицерское семейное общежитие. И с благодарностью вспоминаю, что все отданные распоряжения выполнялись безукоризненно – в срок и качественно.
В перечисленные выше пункты войска были переведены уже при мне. Но еще многое строилось, и строилось капитально. Например, на Украине – на Широколанском полигоне и под Черкассами; в России – Волгограде, Владикавказе, Юрге (СибВО), Чайковском (ПриВО), Богучаре и Ново-Смолине (МВО).
Большую помощь нам оказали мои коллеги – главкомы других видов Вооруженных Сил, хотя бывали и случаи, когда казармы фактически пустовали, но передавать их с баланса на баланс кое-кто не хотел, хотя на этот счет и был приказ министра обороны.
Но все и военные, и гражданские начальники хорошо помогали нам, понимая наше бедственное положение. Однако решающей фигурой во всех этих делах, несомненно,
Вот эти военачальники сыграли главную и решающую роль в подготовке пунктов для приема войск и в самом приеме войск.
Оперативные группы, созданные мной на базе Главкомата Сухопутных войск, были закреплены конкретно за определенными войсками и ежемесячно (а если осложнялась обстановка, то и еженедельно) подробно отчитывались о выполнении графика хода работ по подготовке объекта к приему войск. Это же делал и каждый командующий войсками военного округа: при моем посещении округа или же специальным донесением и устным (по телефону) докладом. В функцию же наших оперативных групп входил не столько контроль над ходом работ, сколько оказание помощи командующему войсками соответствующего военного округа в выполнении стоящей задачи.
У себя в Военном совете мы считали, что вопрос вывода наших войск из стран Восточной Европы и Монголии является чрезвычайным, а фактически оборачивается многими бедствиями, так как он почти не был обеспечен. То, что на перспективу закладывалось строительство, мы приветствовали, однако ждать надо было годы.
Но Военный совет Главкомата был озабочен и другой проблемой, которая по своей значимости не уступала первой. Ведь на самом деле это было одностороннее, то есть только Советским Союзом, сокращение Вооруженных Сил и обычных вооружений. Несмотря на то что к концу 1980-х годов советником президента СССР стал маршал Сергей Федорович Ахромеев – лучший знаток всей переговорной «кухни», мы делали такие «ляпы» в этой области, что просто уму непостижимо. Фактически уже тогда Горбачев шел по пути диктата США по сокращению не только стратегических ядерных вооружений, но и обычных вооружений и Вооруженных Сил. Причем, как ни странно это звучит, в переговорах с Соединенными Штатами по этой проблеме совершенно отсутствовал принцип равной безопасности и поддержания паритета в обычных вооружениях, а также вооруженных сил. Мало того, за рамки переговоров выносились целые виды вооруженных сил США – их военно-морские силы. То есть они совершенно не подлежали обсуждению. Почему? Да потому, видите ли, что они, оказывается, самые крупные и самые мощные военно-морские силы и фактически превышают своей боевой частью все вместе взятые военно-морские силы всех стран.
В то же время Сухопутные войска Вооруженных Сил СССР почему-то подлежали рассмотрению. Вместе с Вооруженными Силами Варшавского договора они действительно количественно превышали такие же Сухопутные войска стран НАТО. Что ж тут странного или удивительного? Ведь у Советского Союза и сухопутная граница имеет протяженность десятки тысяч километров. Да и соседей у нас десятки, а не два, как у США. Это надо же учитывать! А если наши Сухопутные войска сравнить с аналогичными у некоторых наших соседей, то они у нас не самые большие – у Китая больше. И это их дело.
Из общего паритета вооруженных сил в Европе и в мире вырываются наши Сухопутные войска и рассматриваются как объект, угрожающий Европе. При этом, повторяю, военно-морские силы США, все их флоты во всех океанах и морях вообще никак не рассматриваются.
Мало того, на переговорах американцы определяют нам не только количество войск и вооружений, которые мы имеем право иметь в своих Вооруженных Силах на своей территории в европейской части (до Урала). Они нам диктовали, в какой группировке должны пребывать наши войска в пределах до Урала, и даже определили, какую численность войск мы имеем право иметь на флангах, то есть на севере и юге европейской части.