Неправильная невеста
Шрифт:
– Вы были с братом близки? – тихо спросила Алиса, когда Алексей замолчал, справляясь с чем-то внутри себя. – Дружили?
Красноярцев не сразу ответил, погрузившись в свои мысли, потом вздохнул, с силой потер ладонью лицо, словно продираясь через невидимую пелену усталости и нелегких дум, и заговорил, объясняя не столько ей, сколько скорее себе самому. Наверняка первый раз с того скорбного дня.
– Он настоящий старший брат, – помолчал недолго и чуть улыбнулся, через горечь. – У нас разница пять лет. Егор всегда такой правильный был, с детства: если за что брался, то делал всерьез, до конца и очень вдумчиво. К любой проблеме
Алексей снова замолчал, отвернулся к окну, бездумно, невидяще глядя на улицу, и в глазах его засеребрились непролитые, сдерживаемые слезы.
– Егор близкий мне человек, родной. Он надежный друг, а еще мужик, на которого стоит равняться и у которого есть чему учиться. – Красноярцев повернулся, посмотрел в лицо Алисе. – Он мой брат, часть меня, часть моей жизни.
Ярый не выпустил слез, справился, но далось ему это нелегко, и это было заметно. Вдохнул глубоко, резко выдохнул, провел ладонью по лицу, словно стирая пережитые эмоции. И заговорил о другом.
А Алиса отметила, что о брате он продолжает говорить и вспоминать в настоящем времени, как о живом.
Возникла еще одна непростая проблема – Мишенька.
Родители Виктории, приехавшие из Волгограда, объявили вдруг, что намерены забрать к себе внука.
– Стоп! – обалдел от такого выступления за ужином Ярый.
Разумеется, бабушка с дедушкой примчались из Волгограда, как только им сообщили о трагедии, но уезжать назад после похорон не торопились, основательно устроившись в большой квартире Егора. Наталья Степановна, мама Виктории, с первого же мгновения взялась хозяйничать и постоянно что-то искала по всей квартире, рылась в вещах и шкафах.
– Надо же понять, что где лежит, – пояснила она Красноярцеву, когда он как-то раз застал ее за этим занятием.
– Мама вам скажет, где и что, – холодно ответил он.
– Ну, она же в больнице, – возразила женщина.
– Тогда дождитесь Машу, у нее и спросите, – посоветовал Алексей.
Маша, домработница Егора и Вики, приходила через день, но Наталья Степановна сразу же с ней не поладила и принялась устанавливать свои порядки. Она освоилась на кухне и в квартире, да и вообще добровольно, единоличным волевым решением приняла на себя роль хозяйки.
Алексей же, временно и на неопределенный срок поселившийся здесь же, чтобы быть с Мишкой, который с рук его не слезал, когда Красноярцев находился дома, и тихонько плакал в плечо дядьки, и заснуть мог только рядом с ним, все эти манипуляции гостей волгоградских примечал, но не до разборок и разговоров бытовых ему пока было.
И тут такое заявление.
Он вернулся домой ночь-полночь, уставший и вымотанный до предела, и пил чай в кухне, покачивая на коленях уснувшего Мишеньку, дождавшегося прихода дяди, как ни пытались его уложить спать бабушка с дедом, и сразу же забравшегося к Алексею на руки, стоило тому присесть.
Викины родители тоже сели чай пить, составить, так сказать, компанию, а заодно и поговорить,
– Стоп! – потребовал Алексей.
Поднялся, отнес племянника в его комнату, уложил в кроватку, укрыл одеялом, постоял, посмотрел на мальчика задумчиво, погладил по головке, поцеловал в макушку и тихо вышел из комнаты.
– Что значит забрать? – холодно спросил Красноярцев, вернувшись в кухню и сев на свое место за столом. – Миша вас совершенно не знает, вы для него чужие люди. Он вырос с бабушкой Алей, с ней и останется жить.
– При всем уважении к Алевтине Николаевне, – начала ответную речь Наталья Степановна, – она больной человек, гипертоник, ей нельзя заниматься маленьким ребенком, в любой момент ей может стать плохо или, того хуже, она может умереть. Ни один работник социальной службы не разрешит оставить ребенка с больным человеком.
– На минуточку, у Миши есть еще я, – напомнил Красноярцев.
– Но вы работаете, Алексей, – вступил в переговоры вторым голосом Александр Иванович. – Вы, конечно, известный человек, и мы вас очень уважаем, но вас практически не бывает дома, вы постоянно в каких-то экспедициях, а когда находитесь в Москве, то работаете до ночи поздней.
– Это не проблема, я найму няню, – возразил как можно спокойней Алексей, – я уже обратился по этому вопросу в несколько специализированных агентств.
– Мальчику не нужен посторонний чужой человек, – перехватила инициативу у мужа Наталья Степановна. – Он переживает страшную трагедию, его психика и так нестабильна, ему сейчас, как никогда, нужны забота и внимание родных людей. И помимо вас, у него есть родные бабушка и дедушка, которые в состоянии позаботиться о мальчике, – и ласковым тоном, положив ладошку поверх ладони Ярого этаким доверительным жестом, объяснила: – Мы с Сашей уже все продумали. Мы переедем сюда, чтобы не вырывать Мишеньку из привычной среды, Алевтина Николаевна может продолжать жить здесь, как жила раньше, и мы вместе будем воспитывать внука.
– Это хорошая идея, – кивнул, как бы соглашаясь, Красноярцев и вытащил свою ладонь из-под ее мягкой горячей руки, – только есть одно «но». Миша вас не знает, вы для него такие же чужие люди, как нянька, которую я собираюсь нанять. Он видел вас один раз в жизни, когда ему был годик или чуть больше. Я не берусь судить, почему так вышло и какие у вас отношения с дочерью, но точно знаю, что Вика была против того, чтобы вы общались с Мишей. Насколько я помню, она даже настаивала, чтобы вы не приезжали к ним в гости. Повторюсь, я не берусь судить о ваших взаимоотношениях с Викой, это ваше личное дело, но волю ее я исполню, – и отрезал холодным тоном: – Миша рос с нами, в нашей семье, в ней и останется.
– Вы правы, Алексей, не вам судить о наших с дочерью отношениях. Но обиды и глупости имеют значение только в обычной жизни, а когда случается трагедия, им нет места, – холодно возразила ему женщина и сообщила официальным тоном: – Мы подаем документы на опекунство над Мишенькой, и нам его абсолютно точно присудят. Мы молодые, здоровые люди, имеем постоянный доход, каждый из нас работает. Квартирный вопрос в ситуации с Мишей не стоит, как вы понимаете, это же теперь его квартира, и жить он должен здесь. Вам не выиграть этого дела, Алексей, по причинам, которые я уже перечислила: вы занятой сверх всякой меры человек, а ваша мама больна. – Она поднялась из-за стола и закончила свою отповедь тоном уязвленной в лучших чувствах хозяйки: – И думаю, вам пора перебраться в свою собственную квартиру, ваша помощь тут больше не понадобится. Мы справимся с любыми проблемами сами.