Неправильная няня или Уборщица для олигарха
Шрифт:
— Меня в моей внешности всё устраивает.
К тому же поролон долго сохнет. А я собиралась поплавать. И желательно не один раз.
— Как хочешь, — пацан пожал плечами. — Кстати. Может, нам купить тебе красивое вечернее платье?
— Зачем оно мне? — удивилась я.
— Просто так.
— Сомневаюсь, что твой папа одобрит лишние траты.
Хотя звучало очень заманчиво.
Нарядиться. Показаться на глаза Игорю Алексеевичу… Может, заметит. Вопрос только, что станет после? Уволит или наоборот? И, самое главное, надолго ли
— Он не будет против, — тем временем сообщил Дима. — Или пусть это будет моим подарком. А перед этим снимем наличные и поедем домой. Скажем, что в магазине терминал сломался.
Тут я окончательно запуталась в собственных умозаключениях — и согласилась на этот сомнительный план.
Главное было — успеть к обеду. Накрыть на стол и выполнить работу Наргизы.
Почему-то мне очень не хотелось её подставлять.
12
Все купленные себе вещи Дима благоразумно спрятал в предусмотрительно захваченный рюкзак, для объёма наполненный смятой бумагой. Однако столь тщательные предосторожности оказались излишни.
Дома нас никто не ждал. Не встречал и не интересовался моими обновками. Это было неприятно, но совершенно логично и правильно, как бы больно ни сжималось моё сердце.
Для Игоря Алексеевича я являлась не более, чем обслугой. Уборщицей. Няней… Однако раскисать было некогда — приближалось время обеда.
Взяв себя в руки, я отнесла мелкие покупки наверх, убедилась, что Дима увлечённо играет в компьютер — и быстренько накрыла на стол, подогрев блюда так, как сказала Наргиза. Успела точно в срок — даже ждать никого не пришлось. Звать, правда, тоже. Дима так вообще первым спустился — видимо, сильно проголодался за время походов по магазинам. А чипсы кончились… Либо он хотел провести время со мной, но об этом я старалась не думать.
Поели мы в абсолютной тишине. В этом обед не сильно отличался от ужина. Отсутствие Наргизы тоже никого не насторожило. Однако, в отличие от сына, мой работодатель никуда не ушёл, уютно устроившись с ноутбуком прямо за обеденным столом. И я растерялась. Напрочь забыла, что горничная говорила мне о посуде, кроме того, что её надо вымыть — и сделала это по старинке. Как привыкла дома…
— Вам больше заняться нечем? — лениво осведомился Игорь Алексеевич.
При этом он не обернулся на звук и вообще не посмотрел в мою сторону, продолжая сосредоточенно что-то читать.
— Я… Я по привычке, — замялась, не зная, куда деться от охватившего меня стыда.
Потому что провалиться сквозь землю упорно не получалось.
— Не замечал за вами раньше подобных пристрастий, — парировал мужчина.
Тут мне было бы неплохо ответить, что он вообще вряд ли что-то замечает, особенно связанное со мной… Но я не смогла, шокированная его заявлением, из которого раненная, истощённая душа вынесла только одно.
Следит! Видит. Смотрит!
— Если вам так важна чистота здесь и сейчас, могли бы воспользоваться
И снова, по-хорошему, мне следовало осадить его. Напомнить, что не все живут столь же вольготно. Что некоторым приходится жить на скромную зарплату уборщицы. Да! Это было вполне в моём характере… Однако рот открыть так и не удалось. В висках стучала кровь, перед глазами всё плыло, и лишь шум текущей воды ещё держал меня на плаву.
— Вам показать, как ей пользоваться? — полуобернувшись, с раздражением уточнил Игорь Алексеевич.
Чем наконец-то вернул меня к жизни.
— Сама справлюсь, — несколько грубее, чем хотела, отрезала я.
Но собеседника это будто не задело.
— Тогда выключите уже воду и займитесь делом, — обронил он.
И преспокойно вернулся к работе. Я же, пылая от злости и ненависти — не столько по отношению к нему, сколько к себе и той слабости, что во мне вызывал работодатель — загрузила посуду и направилась к выходу.
— А включить?
— А этот шум вам не помешает?
Я намеренно выделила интонацией слово "этот". И тотчас пожалела о своей вспышке. Потому что в заботу о себе Игорь Алексеевич явно не поверил. Закрыл ноутбук, повернулся и смерил меня пронзительным, оценивающим, пугающим до колик взглядом.
— Сто пятьдесят тысяч, — внезапно обронил он.
— Что?
Не могли же мы столько потратить за один поход по магазинам… Или могли?!
— Ваша зарплата на испытательный срок, — снисходительно поведал мужчина, сняв огромный камень с моей души. И тотчас повесив новый: — Потом будет больше. Возможно, в два раза.
От шока у меня аж челюсть отвисла.
— За что?.. — только и смогла выдавить я.
Это было много. Слишком, нереально много! Зато стало понятно, почему Наргиза терпеливо сносила все унижения. И почему Дима вертел своими нянями как хотел…
— Это стимул для того, чтобы вы перестали выполнять чужую работу, — заявил директор. — И мыть полы в компании — тоже.
И всё встало на свои места.
— Нет. Я не могу, — пробормотала, виновато опустив взгляд в пол. — Простите…
Меня душили слёзы, жадность и обида. Ведь речь не шла о моих выдающихся методах воспитания или обо мне лично. Только о работе…
— Почему? — мирно, если не сказать ласково, поинтересовался Игорь Алексеевич.
Будто почувствовал мои переживания…
— Я не хочу быть привязанной к этой работе, — призналась с тяжёлым вздохом. — Это ограничивает мою свободу и сокращает число рычагов давления на Диму.
— Вот оно как… — протянул директор, задумчиво постучав пальцами по столешнице. Затем вскинул голову и посмотрел прямо на меня: — Хорошо. Поступайте, как знаете.
На этом разговор был благополучно закончен… По крайней мере, мне так показалось. Но я ошиблась.
— Зарплату не уменьшу, — уже мне в спину сообщил Игорь Алексеевич.