«Неправильный аист» и другие наши истории: Книга дневников приёмных семей

Коллектив авторов

Мой путь к приёмному родительству начался давно, лет 20 назад. И начало ему положила книга Альберта Лиханова «Дети без родителей», которую я впоследствии перечитывала многократно, и газета «Семья», которая в начале 1990-х писала о первых

опытах создания семейных детдомов и печатала фото сирот. Я загорелась этой идеей, писала запросы, но мне ответили, что начинать надо с жилья, с нужного количества квадратных метров. На этом всё пришлось сразу и закончить, так как жили мы в тот момент на 30 квадратах втроём: с мужем и дочерью, при колодце и печке.

Июль 2010 г.

Начало пути

В последующие годы я родила вторую дочь, начала строить новый дом, развелась с мужем. В 2003 году в нашей республиканской газете появилась рубрика «В поисках семейного очага», которая всколыхнула мои прежние желания. Я опять с большим интересом читала истории приёмных семей, восхищаясь этими людьми, рассматривала фото детей, вновь примериваясь к приёмному материнству. Теперь у меня было подходящее жильё, но я была одна с двумя детьми и маленькой зарплатой преподавателя музыкальной школы. Понимая, что пути назад не будет, я тщательно взвешивала свои возможности. Летом 2006 года в нашей местной газете я прочитала большую статью о семье А. Степанова, в которой семеро приёмных детей. Она была так созвучна моим мыслям и чувствам, что я была готова подписаться под каждым словом, это и стало последней каплей, и я от дум перешла к делу.

Через газету я нашла адрес этой семьи, познакомилась и подружилась с ними. Они стали моими первыми учителями и проводниками – в детском доме, в интернате, в опеке. Надо сказать, что в то время все приёмные семьи нашего города были созданы верующими людьми, в основном баптистами. Они регулярно ездили в интернат с проповедями, я стала ездить с ними, знакомилась с детьми, стала брать их домой на выходные, каникулы. Впоследствии моя семья стала едва ли не первой приёмной семьёй в нашем городе вне религии. Мои дочери активно поддерживали моё желание – им на тот момент было 18 и 11 лет. Младшая, Полина, ещё и подгоняла меня, ежедневно интересуясь, какого врача я успела сегодня пройти, какую справку оформить? Я сразу объяснила ей, что новым деткам потребуется повышенное внимание, и она, добрая душа, «уступила» им маму. У меня никогда не было проблем с ревностью со стороны старших дочек, они всегда меня прекрасно понимали и были для меня первыми помощниками. А больше помогать-то было и некому. Моя мама заняла позицию нейтралитета: осуждать она не могла, так как сама «военная» сирота – 11 лет воспитывалась в детдоме, хотя в том же городе у неё была родная бабушка и целая куча тёток. Ей было жалко меня, что я взяла на себя столько дополнительных забот, но в то же время – «ты взяла, ты и вези». Мои друзья и коллеги приняли такую новость по-разному: после первого изумлённого шока у одних восторг и одобрение, у других – недоумённо поднятые брови и классическое: «Зачем это тебе надо? Куда ты на себя это всё вешаешь? Дети алкашей всё равно станут алкашами, сколько ты в них ни вкладывай». Я была с этим категорически не согласна.

Конец ознакомительного фрагмента.