Непреодолимое обаяние Маграт

Оджха Гульнара

По дороге в гостиницу Кире вдруг пришла в голову страшная мысль: предположим, она берет беспроигрышный выставочный вариант – Розовую ленточку. А через несколько месяцев приходит на выставку. И встречает там СВОЮ Желтую ленточку с другим человеком. На кого-то другого малышка смотрит заветным взглядом, слушается его и бежит на чужую кличку. От этой картины девушку просто обожгло холодом. Нет!

Выбор сделан: Желтая. Кира счастлива непередаваемо. Страхи, вдруг красавица окажется трусихой или истеричкой, или недружелюбной или просто излишне самостоятельной, развеялись еще в первый день. Она первая бежала ко всем приходящим гостям, показывая больше остальных щенков желание общаться с людьми. По крайней мере, именно так девушка трактовала ее поведение.

Спустя год Кира, наверное, объяснила бы это немного по-другому. Но все равно выбрала бы ее. Оказалось,

что Желтая ленточка – ужасный пищевик. «Ужасный» и в смысле большой, и это хорошо, пищевиков легко дрессировать. Но «ужасный» и в смысле – кошмарный, неприемлемый. Крайняя заинтересованность в еде не позволяла ей отодвинуть получение приза на время. Ей нужно получить немедленно и все сразу, иначе незачем стараться что-то делать. «Утром деньги – вечером стулья», вспоминала Кира известную фразу, глядя на ее занятия. Можно и наоборот, но деньги все равно вперед. Если собака не видела еду, то работать ей было сложно. Такая мотивация сильно подвела пару в будущем на ее первых соревнованиях по фристайлу.

Друзья сообщили Анне о принятом решении. На следующий день они планировали опять пообщаться с малышами, а окончательно забрать щенка на третье утро перед вылетом. Утром они приехали к кормлению малышей.

– Сейчас вы увидите солнечный хоровод, – пообещала им Анна.

Заинтригованные, они подошли к оградке. Забавное зрелище. Милое и трогательное, но кратковременное. Щенкам поставили одну большую миску с кормом. Мохнатые рыжики немедленно ее окружили и начали двигаться по кругу, мордочки в миске, были видны только круглые попы с виляющими хвостиками. Выглядело, как солнышко с лучами.

Кира уже ревниво смотрела, как ее щенок бежит к заглянувшим соседям. Только ребята знали, что это не просто Желтая ленточка, это маленькая Маграт. Имя щенку они придумали заблаговременно. Вообще-то им нужно было придумать на букву Ю, но у них не очень получалось втиснуть туда «Маграт». Поэтому официально ее назвали Лореви Юник Чарм – Неповторимое Очарование, а дома планировали звать Маграт, Мэгги. Назвали в честь младшей ведьмы из романов Терри Пратчетта. С одной стороны ведьма, с другой – для ведьмы у нее был необычный характер и судьба. Ребятам это нравилось. Но с ведьмой, как показало будущее, они, видимо, все-таки переборщили.

Мэгги летела с ними в салоне самолета. Уже в аэропорту они столкнулись с тем, что никто не знает такую породу: толлер.

– Колли? – удивленно переспросили на паспортном контроле. Ребята с недоумением уставились друг на друга. Ну что похожего на колли?

Нас часто спрашивают: «Кто это?». Как-то раз кто-то из собачников, задумчиво глядя на обеих собак, указывая на Маграт, спросил:

– А это у вас тоже лабрадор?

Я поискала глазами собаку, которая не «тоже», а просто лабрадор, но кроме Джесс рядом никого не было.

– Здесь нет лабрадоров, – максимально дружелюбно ответила я.

Кроме того, Мэгги называли шотландским и новозеландским ретривером. «Продвинутые» собачники на выставках путали с бордер колли или аусси. Но чаще прохожие восторженно щебетали:

– Я никогда еще не видела такой симпатичной дворняжки!

– Может быть, потому что это не дворняжка?

– Но кто тогда?

Спустя несколько недель, на вопрос о породе Сережа научился отвечать без запинки:

– Никарагуанская цихлазома.

– А, – слышали мы в ответ многозначительное восклицание. Произносилось так же глубокомысленно, с тем же пониманием сути породы, как если бы мы честно говорили «новошотландский ретривер».

Глава 2. Новоселье

Когда Кира и Сергей вернулись в Москву, Мэгги исполнилось ровно два месяца. Попав в новое место, Маграт ни капли не смутилась, познакомилась с Джесси и Хэвлоком, Клопика же поначалу не заметила.

– Суровая жизнь была у нашего щенка, – размышляли новоиспеченные толлеристы, глядя, как, сметая все на своем пути, она мчится к миске.

– Хотя нет, суровой она была не у Маграт, а у ее братьев и сестер.

Потому что миска могла быть любой: собственной, старшей собаки, кота. Понятие о частной собственности и личном пространстве у Мэгги отсутствовало напрочь. Первое время старшие смотрели на то, как резвится маленькая разбойница, прижавшись к стеночкам. А Мэгги радовалась жизни. Ее энергия не просто фонтанировала, нет, она выплескивалась из нее как гейзер – сильными упругими толчками вертикально вверх, образуя жизнеутверждающий восклицательный знак. И стихала лишь на редкие минуты сна.

Джесси и Хэвлок были просто обескуражены таким напором и бесцеремонностью. Мэгги неслась к цели, наступая на чужие лапы, животы и хвосты, не замечая неровности пути. Подлетев к миске, она всасывала содержимое за считанные секунды. Если бы ей довелось участвовать в соревнованиях по скоростной уборке среди промышленных пылесосов, она, безусловно, взяла бы первый приз.

У Кириных питомцев особенное отношение к мискам для воды. Джессины миски стоят на подставке. Когда приехал крошечный Хэвлок, он почему-то решил, что самая вкусная вода наливается именно туда. Котенок вставал на цыпочки и по-жирафьи тянул шею, пытаясь достать край миски. А дотянувшись, ему нужно было виртуозно изогнуться и опустить головку вовнутрь. Сложность процесса его нисколько не смущала, и он с поразительной настойчивостью повторял этот ритуал. Начитавшись, как китайцы многолетними тренировками выращивали из женской стопы кукольную или японцы из ниндзи карлика, Кира вообразила, что станет владелицей первого жирафьешеего кота. Второй приемлемый с точки зрения котенка вариант, был такой: забраться в ванну и ждать, когда кто-то аккуратно включит кран, не забрызгав голенького малыша. По команде «в ванну» Джесси после прогулки шла мыть лапы. Очень быстро впереди нее по этой команде стал бегать Хэвлок и пить смытую с грязных лап воду. Это Киру радовало еще меньше. И она спустила миски пониже. К приезду Мэгги кот вырос, и перепрофилировался пить чистую воду из крана, которую ребята пускали ему тонкой струйкой. Миски он не забыл, но они вернулись на исходную позицию.

Маграт выдали собственную миску для воды.

– Отлично! – обрадовалась проказница и, забравшись в нее лапами, устроила купальню, расплескав всю воду примерно за минуту.

– Хм, – размышляла Кира, убирая озерко, – все же щенку нужна вода, чтобы пить, может дать ей мисочку поменьше?

– Спасибо! – Мэгги была очень довольна Кириной сообразительностью: наверное, мало кто из владельцев может дать такие замечательные игрушки щенку. На этот раз она вычерпала передними лапками воду секунд за тридцать. И улеглась в лужу.

– Прелестно, – пробормотала Кира.

Вытерев пол и щенка, она отправилась искать крохотную мисочку. Желательно диаметром меньше Мэгиной лапки, чтобы та не помещалась внутрь. Мензурок дома не нашлось. Пришлось опять спускать Джесину посуду пониже. А потом поднимать повыше, потому, что Мэгги продолжала плескаться, оставляя остальных зверей без воды. Со временем компромиссная высота была экспериментально установлена, и Мэгги присоединилась ко всем пьющим из одной миски.

По законам природы, если жидкость когда-либо поступила в организм, то рано или поздно она его покинет. Для этого процесса были разложены пеленки. У заводчиков щенки ходили в туалет на травку, поэтому Кира приготовилась приучать к пеленке по всем правилам: дождавшись, когда щенок захочет писать и начнет крутиться на месте, нежно перенести его на пеленку. В теории все было предельно ясно. Подкачала практика.

Мэгги не желала крутиться на месте. Ей было некогда. Столько дел! Она все делала на бегу. И писала тоже! И даже какала. Но ребятам повезло. По необъяснимой причине, щенок все же пытался сходить на пеленку. Пробегая по ней, Маграт оставляла замысловатые следы, рисуя капельками всевозможные дорожки и завитушки. Более твердый продукт она выкладывала длинной колбаской или пимпочками в зависимости от скорости полета над пеленкой. Но даже когда она не очень спешила, по ее, разумеется, критериям, она забегала на край пеленки передними лапами и с чувством выполненного дела, облегчалась. Жаль, что выходное отверстие не совпадало с краем пеленки. Совсем. Нежно поправить щенка не представлялось возможным. Темп щенка и человека категорически не совпадали. Скорость обработки мозгом визуальной картинки писающего щенка суммировалась со скоростью передачи команды мышцам ног и скоростью передвижения тела человека к щенку. Очевидно, что девушка безнадежно опаздывала. К моменту появления человека около пеленки, Мэгги успевала убежать в другое место и предаться новым забавам. Кире оставалось только надеяться, что со временем прицел будет поточнее.