Непридуманные истории
Шрифт:
– Саша будешь?
– Да, но нет.
Ясно, опять я. Саша взяла на себя лягушку, Василису и шумовые эффекты. – Давай теперь репетировать – сказал я.
– Дедушка, а ты, что сказку не знаешь – удивилась Саша.
Знаю, конечно, но надо распределить, кто что говорит. В театре это называется репетиция. – объяснил.
– Хорошо, ты тогда сам поретепетируй, а я чем ни будь другим займусь. – согласилась Саша. И тут она вспомнила!
– Мы не сделали билеты!
Мы пошли вырезать и рисовать билеты. Цену Саша определила в десять рублей. Ей монеты были нужны для автоматов
Когда мы все сделали у нее вдруг возник вопрос.
– А подкорм будет?
– Какой подкорм? – искренне удивился я.
– Ну подкорм, в кино всегда дают! – терпеливо объясняла Саша.
– Ах попкорн! – понял я, – Ты знаешь в театре не принято есть попкорн или грызть семечки.
– Почему? – искренне удивилась Саша.
– Традиции – объяснил я, – Зато в театре есть буфет. Мы положим несколько печенок и конфет на блюдечко и поставим на стол.
– Будем продавать? – спросила Саша.
– Ну не обязательно, можно так раздавать. – великодушно предложил я.
– Лучше продавать! – твердо заключила Саша.
И вот мы дождались, когда все освободились от дел и собрались в комнате. Саша продала билеты и рассадила зрителей на стулья, расставленные перед сценой в два ряда. Раздался первый звонок (колокольчиком), второй, третий. Погасла люстра, зажглась лампочка торшера, освящающая сцену. Вышла Саша и торжественным голосом объявила.
– Мы начинам спектакль «Сказка про лягушку царевну и Ивана царевича»! Под гром аплодисментов она гордо удалилась за сцену.
Представление началось. Мы, конечно, путали слова и роли. Но зато нам очень удался гром. Саша стучала половником с такой силой, что все затыкали уши! Несмотря ни на что спектакль шел своим чередом, пока мы не подошли к кульминации – прилету злодея. И тут случилось ЧП! Саша схватила Василису и Ивана царевича и опрометью бросилась прочь, к маме. Она держала их высоко над головой и кричала.
– Жениться! Быстро жениться!
Саша соединила их в поцелуе! Спектакль был сорван и мне ничего не оставалось, как выйти вперед и объявить.
– Представление окончено!
Артисты поклонились. Я ждал прилет тухлых помидоров, но неожиданно из публики раздались возгласы – «Браво! Какая неожиданная режиссерская находка!» И мы, взявшись с Сашей за руки продолжили поклоны. Потом к Саше подошла мама и сказала.
– Какая ты у меня молодец! Я очень тебя люблю!
Саша прижалась к ней.
– Я тоже тебя очень люблю! – и добавила, – Мамочка, ты знаешь кто? Ты у меня сердечко с ручками!
ДОМИНО
Играем в детское домино. Я жульничаю, для смеха. Саша очень серьезная девочка, она даже представить не может, что можно обманывать кого-то. Поэтому все мои выкрутасы принимает за чистую монету. Все портит бабушка.
– Сашенька, он же не ту костяшку поставил! Саша, он опять сжульничал! Саша он доминошку спрятал! – постоянно вмешивается она в игру.
Я в ответ строю смешные рожицы. Саша делает круглые глаза.
– Ну дедушка! – И надувает губы.
– Сашенька, ты не обижайся, он шутит. – сглаживает ситуацию бабушка.
Я развожу руки в стороны, пожимаю плечами.
– А я что, а я ничего!
Но вот наконец игра окончена. К общему удовольствию я проиграл. Саша вздыхает.
– Дедушка, шутник ты озорной! – и, повернувшись к Ире, добавляет:
– Бабушка, у нас дедушка – шутник, а вообще он – профессор! – и уходит играть. Через некоторое время возвращается и дергает бабушку за мизинец.
– Я только вот не пойму, а что в нем профессорского?
ЗИМА
Саша с Полей живут в Москве, а к нам приезжают на выходные. Их мама твердо стоит на позиции здорового образа жизни, поэтому при всяком удобном случае норовит их отправить гулять. Вот и сейчас, дети весь день просидели дома, отыгрываясь за неделю. Маша отправляет их гонит на улицу и меня за одно с ними. Саша поскандалила, но вышла. Поля продолжает канючить. Теперь участь выпроваживания лежит уже на мне. Я пытаюсь уговорить.
– Поля пойдем на горке покатаемся!
– Не хочу! – сидит на ящике для обуви и рыдает.
– Я тебя на ватрушке покатаю! – соблазняю ее.
Поля тверда.
– Не хочу!
– Ну все равно же мама заставит! – привожу последний аргумент, – Ты же в Белкино любишь гулять.
Но Полю трудно переубедить.
– Не пойду на улицу, мне ваша улица не нравится!
Я удивлен.
– Почему это?
– Мне ваш дом нравится, а улица не нравится. – рыдает она.
В конце – концов уговорами и шантажом ее удается вывести на улицу. Через минуту она уже все забыла и носится по снегу. Девочки с визгом катаются с горки на ватрушках.
– Саша ехай! – кричит Поля. Я поправляю, топчась на морозе.
– Не ехай, а езжай.
– Саша езжай! Я тоже езжаю! – кричит Поля.
Я вздыхаю и машу обреченно рукой, а они барахтаются в снегу ломая наши кусты. Обе раскраснелись и теперь уже приходится загонять их домой на ужин. У ворот Поля оборачивается и смотрит в сторону соседнего дома, там живет мальчик гораздо младше ее.
– А давайте завтра пригласим Ваню в гости?
– Давай, но он маленький, даже не разговаривает, – сомневаюсь я.
Поля не долго думает.
– А и не надо, я сама говорить буду! – и уходит домой.
ПЛЕД
Поздно вечером, по воскресеньям дети уезжают в Москву. И каждый раз это трагедия. Саша и Поля рыдают. Они не хотят в Москву, они любят Белкино. Мама с папой на них ругаются и мечутся по дому, собирая вещи. Мы с бабушкой стараемся отойти в сторону, чтобы не мешать этому процессу.
Мы, конечно, грустим, но понимаем, что это неизбежно. Саше завтра в школу, Поле в сад. И вот кульминация. Все готовы идти к машине, и тут начинается борьба за плед. Это мой! Нет моя! Я первая взяла! Я его раньше здесь положила, чтобы потом взять! Рыдания. Вырывают друг у друга. Дома еще три пледа. Нет, не устраивают. Не помогают ни увещевания, ни окрики родителей. Скандал продолжается до машины. Там их усаживают рядом и укрывают ноги пледом. Перетягивания пледа прерывает процесс прощания. Все машут руками отправляясь в путь.