Неприкаянная душа
Шрифт:
Супермаркет находился через дорогу. В моем кошельке сиротливо лежала сумма на целую булку хлеба плюс полный пакет молока. Смело вступив на проезжую часть, я не заметила притормозившей легковушки. В иномарках бывшая супруга директора предприятия не разбиралась, относилась к ним с равнодушием, а потому особого почтения к их владельцам не испытывала.
— Девушка, — донеслось из престижного, наверное, автомобиля, — подождите, вы уронили кошелек!
Я знала, что драгоценное мое состояние запрятано глубоко на дне сумочки, но все-же остановилась и решила проверить наличие денег. Мужик припарковался и знаменитой походкой Путина, от которой
Портмоне был на месте, и я не без интереса взглянула в лицо чересчур общительного незнакомца. Высокий, черноволосый красавец улыбался ослепительной, нереальной улыбкой киношного героя-любовника.
— У вас галлюцинация? — пряча раздражение от неуместного розыгрыша, вежливо спросила я этого героя- любовника.
— Простите за глупую шутку, сударыня, — виновато пробормотал супермен. — Давно наблюдаю за вами и горю желанием познакомиться ближе.
— Как это — ближе? — холодно осведомилась я. — И почему?
— Потому, что знаю о вас достаточно много, — торжествующе сверкнул коровьими очами новый русский.
Кажется, где-то я его видела. Но где?
— И что вы обо мне знаете? — насторожилась я.
— У вас двое детей, живут они в своих квартирах, и сейчас Алиса Смирнова осталась одна, так как ее глупый супруг ушел к другой женщине, — бодренько отчеканил красавчик.
— Почему вы считаете его глупым? — печально улыбнулась я. — Возможно, этот поступок — самый правильный в его жизни?
— Оставить такую девушку? — театрально поднял густые брови незнакомец.
— С лица воду не пить, — вздохнула я. — Видимо, есть что-то важнее хорошенького личика.
— Куда вы идете, Алиса? — прищурился занудный водитель иномарки.
— В магазин, — горько усмехнулась я. — Откуда вам известно мое имя?
— А давайте махнем в ресторанчик, который так уютно расположился вон в том скверике, — ловко ушел от ответа таинственный незнакомец. — Кстати, я не представился: Максим Анатольевич Ветров, коммерсант, владелец неплохой, довольно-таки рентабельной фирмочки.
— Очень приятно, — натянуто улыбнулась я, — только мне страшно некогда, а потому, разрешите откланяться.
Развернувшись на высоченных каблучках, я бросилась в противоположную сторону — на ненавистный рынок. Уже знакомая мне торговка с замашками совковой королевы прилавка презрительно «одаривала» заискивающих бедняков пакетами и банками. Узрев мое любимое физическое тело, она нелепо заморгала оголенными веками и ниточкой растянула тонкие губы перед толпившимися около нее почтительными пенсионерами.
Людям, закончившим свой земной путь в конце восьмидесятых — начале девяностых годов, когда на полках магазинов сиротливо стояли уксус да консервы из морской капусты, любопытно бы стало взглянуть на сегодняшнее изобилие товаров — были бы деньги! Только вот денег у соотечественников моих, к сожалению, кот наплакал. А интересно: лежали бы на прилавках продукты, если б у каждого покупателя был полный кошелек?
Дома меня ждала голодная Марго. Жадно обнюхав принесенный пакет, кошка сладко улыбнулась. К ухмылкам черной бестии я уже привыкла, но на этот раз обрадовать сладкоежку было нечем. К большому же своему удивлению, разгружая этот пакет, я обнаружила в нем, кроме молока и хлеба, корейку, сосиски, докторскую колбаску, сыр, курицу и килограмм яблок «голдон», которые обожала. Оставалось поражаться, что негласный курьер господина Жемчужного не заметил тяжести объемной ноши. Впрочем, чему удивляться: предприимчивый домовой великолепно освоился в существующем олигархическо-коррумпированном обществе. А потому, памятуя, что со своим уставом в чужой монастырь не ходят, он с радостью слился с любителями поживиться за счет народа, Ладно бы, грешил сам, но старый воришка постоянно норовил впутать меня в свои темные делишки, за которые бедная, оставленная мужем женщина обязательно ответит на том свете.
Разложив трофеи в холодильнике, я, ругая свою беспринципность, принялась готовить пищу к приходу дочери и зятя. Но тут позвонила Жанка.
— Вечером жду тебя к себе, — радостно протараторила она, — познакомлю с тем, кого люблю, люблю, люблю.
Тяжко вздохнув, я поняла, что тихий, уютный ужин с детьми не состоится: сестра умела добиваться своего и спорить с ней было бесполезно.
К семи часам вечера я была у Жанны. Алина имела свой ключ от моей квартиры, а потому любящая мамаша была спокойна: поужинать ребята могли и без нее: было бы чем.
Сестричка встретила меня радостным воплем.
— Макс приехал! — заорала она, плюхаясь мне на грудь.
— Отлично, — оседая в теткино кресло, улыбнулась я, — все хорошо, что хорошо кончается.
— Только он придет не один, а с другом, — вопросительно посмотрела на меня сестра.
— Здрасьте, пожалуйста! Только мне этого и не хватало, — несколько раз выдохнув, я быстро справилась с негативной эмоцией. — А, ладно, пусть будет по-твоему.
— Прекрасно, — просияла Жанночка и убежала на кухню, — отдыхай.
Семейство моей ненаглядной находилось на даче, дома был только глупый серый котенок, которого Аллочка притащила с рынка дня три назад. Затаив дыхание, он внимательно рассматривал незнакомые ноги. Потом, внезапно обнаружив хвост, безвольной тряпкой повисший сзади, возмутился и решил отделаться от ненужной вещи. Но хвост оказался хитрее котенка. Он ловко уворачивался от быстрых кошачьих лапок и никак не хотел покидать насиженное место. Котенок крутился волчком, азартно отдирая назойливого прилипалу от своего маленького тельца, как резкий звонок прервал его бесполезные занятия. К двери процокали каблучки, раздались звуки приветствий, и, наконец, в гостиную вошла Жанночка с двумя кавалерами. Один из них был мне знаком — то был водитель иномарки, черноволосый красавец Максим Анатольевич Ветров. Другой, светловолосый и синеглазый, представился Юрием Ивановичем Самойловым. Жанна была растеряна, но, взяв себя в руки, поставила принесенные цветы в вазу и позвала меня помогать накрывать на стол.
— Зачем он притащил Самойлова? — раздраженно прошипела она на кухне. — Ведь прекрасно знает, что Юрка влюблен в меня!
Я промолчала, потому что не понимала ничего.
В гостиной звучала музыка, два симпатичных мужика о чем-то оживленно болтали. Мы неловко подсели к ним и замерли. Ветров умело открыл шампанское и провозгласил первый тост, мы подняли хрустальные теткины фужеры и выпили. А потом пошли банальные разговоры, пересыпанные комплиментами моей ненаглядной сестрице.
Максим словно не замечал меня, от этого его невнимания я успокоилась, расслабилась, а затем, вспомнив о том, что кто-то здесь лишний, а я догадывалась — кто, засобиралась домой. Чувствуя всеобщее равнодушие к своей скромной особе, я мило попрощалась с честной компанией и выбежала на безлюдный двор.