Непристойное предложение

Гир Керстин

– Я не стану вкладывать наши деньги в эту бестолковую торговлю, – с нажимом произнес Штефан. – Если за полгода нам удастся избавиться от этой обузы, то у нас будет шанс начать все сначала. И я не дам тебе загубить этот шанс.

– Понятно, – сказала я. Я стала холодна как лед.

– Олли, – произнес Штефан, тон его голоса снова смягчился, – если я получу хорошую работу – а это произойдет, – мы сможем подобрать себе великолепную квартиру в городе и начать жизнь, которой достойны. Мой отец уже задействовал свои

старые связи. В его прежней фирме для меня есть совершенно изумительная работа. Может быть, мы даже на несколько лет поедем за границу. Мы вдвоем – этакая сказка. Обещаю тебе, что ты ни о чем не пожалеешь, если послушаешь меня.

– Понятно, – снова повторила я.

– Вот теперь я рад, – сказал Штефан. – Иди же, Олли, иди к папочке.

Я сделала шаг назад. Штефан вздохнул.

– Пожалуйста, только не злись больше. Я же уже извинился, или нет?

Один из нас, похоже, сошел с ума. Я была не особенно искушенной в таких делах, но никогда в жизни люди не возвращались так быстро к нормальным взаимоотношениям после измены одного из супругов. Или я ошибалась? Разбитая посуда, синяки под глазами и долгие часы у психотерапевта, чтобы после сотого или тысячного приема снова вернуться в нормальное состояние, а совсем не то, что изобразил тут Штефан.

– Мне надо работать, – сказала я и выскользнула из кабинета в торговый зал.

– Вы не имеете права меня уволить, – заявила Петра. – Иначе я натравлю на вас своего мужа.

– Не пугай, – ответила я. – Даже если он у тебя вышибала в диско-салоне или исполнительный пристав в кредитной конторе.

– Чепуха. Он адвокат.

– Ах нет? – сказала я. Жаль, а я-то думала, сюда прибежит какой-нибудь громила и накостыляет Штефану как следует. – А что скажет твой адвокат после того, как узнает, чем ты занималась со своим шефом на диване вот в этом кабинете?

– Он знает, как я ему дорога и что для него значу, – сказала Петра. – В конце концов, я мать его детей.

– Бедный муж. Однако все будет так, как сказано. Ты уволена.

– Это мы еще посмотрим.

Эвелин я нашла в оранжерее номер пять. Она обихаживала свой урожай.

– Мне показалось, ты собиралась что-то печь.

– Я все еще хочу. Ты уже видела кухню?

– Да! – Кухня стала выше всяких похвал. Просто мечта любой хозяйки в кремовых тонах. – Это самая лучшая кухня, которую я когда-нибудь видела.

– Да, я знаю, – довольно нескромно заметила Эвелин. – Господин Кабульке и я обсудили и продумали столько великолепных идей, что ни один человек при всем желании не в состоянии переработать. Как тебе понравились лампы?

– Потрясающе, – вставила я.

– Ты говоришь это без особенного энтузиазма, – сказала Эвелин, – Ах, мне жаль, ты, конечно, сейчас не в настроении обсуждать такие темы. Ну и? Ты воткнула Штефану вилы в пузо?

Я

покачала головой:

– Это того не стоит.

– Ты права, – поддержала Эвелин. – Мужчина как особь вообще ничего не стоит, если тебе интересно мое мнение.

– Ах, ты говоришь так только потому, что Петра увела его у тебя из-под носа.

Эвелин рассмеялась.

– Но, Оливия, ты же на самом деле так не думаешь?

– Нет.

– Тогда я спокойна, – произнесла Эвелин. – А то уж я начала беспокоиться. Но ведь ты прекрасно знаешь, как я требовательна в вопросах вкуса. А ипохондрики с загаром из солярия – совершенно не мой тип мужчин.

И не мой тоже, подумала я. Но Штефан не всегда был таким.

– Кроме того, – сказала Эвелин, на этот раз серьезно, – кроме того, я бы никогда не стала что-то затевать с братом моего мужа. Это вообще отсутствие всякого стиля.

– Полное, – согласилась я, и чья-то невидимая рука сдавила холодными пальцами мое горло.

Ох, что же я наделала! У менянет никакого стиля. Яспала с братом моего мужа.

– И я бы не стала делать этого еще и потому, что уважаю тебя и нуждаюсь в тебе, – мягко сказала Эвелин, и рука с холодными пальцами сжала мое горло с такой силой, что я потеряла способность дышать.

– И я в тебе, – услышала я свой собственный хрип.

И это была абсолютная правда. Я нуждалась в Эвелин и любила ее. Действительно любила. Особенно с того момента, как узнала, что у нее ничего не было со Штефаном. Она отремонтировала мой дом. А что я сделала в благодарность? Переспала с ее мужем.

Я – самое настоящее отребье. Еще хуже, чем Петра. Я виновато посмотрела на Эвелин. Как теперь отмыться от этой грязи?

– Так что же все-таки с тестом на беременность? – спросила я с замиранием.

О мой Бог. Мысль о том, что я легла в постель с отцом ее ребенка, снова лишила меня возможности дышать.

Я, я была самым отвратительным и мерзким отребьем.

– Позитивно, – сказала Эвелин и рассмеялась. – Во всяком случае, для меня. – Перехватив мой сконфуженный взгляд, она снова стала серьезной. – Нет, собственно, сам тест показал отрицательный результат.

Я смутилась еще больше.

– Так это значит, что ты теперь беременна?

Эвелин покачала головой:

– Нет, я не беременна. И знаешь что? Я больше не стану к этому стремиться. Прошедшее время ясно показало: я вообще не хочу иметь детей.

– Правда, нет?

– Нет. Я и до этого не хотела, но думала, что тогда жизнь будет считаться прожитой зря. И если не сейчас, то когда? Но это была идея фикс. Множество людей просто не созданы для того, чтобы иметь детей.

– Но Оливер, – сказала я и попыталась проигнорировать угрызения совести. – Он же так хотел.