Неприятности – мое ремесло

Чандлер Рэймонд Торнтон

Доннер отложил пилочку и улыбнулся. Далмас пожал плечами и искоса посмотрел на филиппинца, стоявшего у стены рядом с диваном.

– У меня нет такой организации, как у тебя, Доннер, но небольшой опыт все же имеется. Складная история и вполне могла бы сойти за правду – особенно если в полиции проявят благосклонность. Только вот с фактами никак не вяжется.

Брови Доннера поползли верх. Сутро закинул ногу на ногу и принялся покачивать носком начищенной до блеска туфли.

– А какова во всем этом роль мистера Сутро? – спросил Далмас.

Сутро посмотрел на него,

перестал раскачиваться и раздраженно дернулся.

– Он друг мистера Уолдена, – улыбнулся Доннер. – Уолден поговорил с ним, а мистер Сутро знает, что Риччо работает на меня. Но, будучи членом муниципального совета, он не стал раскрывать Уолдену все карты.

– Знаешь, чего не хватает в твоей истории, Доннер? – мрачно произнес Далмас. – В ней не хватает страха. Уолден был так напуган, что не хотел помогать мне, хотя я работал на него… А сегодня днем кто-то так испугался его самого, что взял и застрелил.

Доннер, прищурившись, наклонился вперед; руки на столе сжались в кулаки.

– Уолден… мертв? – прошептал он.

Далмас кивнул:

– Пуля в правый висок… из пистолета тридцать второго калибра. Похоже на самоубийство. Только это не самоубийство.

Сутро вскинул руку и прикрыл лицо ладонью. Блондин на стуле в углу напрягся.

– Хочешь услышать правдоподобную историю, Доннер? – спросил Далмас. – Назовем ее догадкой… Уолден сам занимался контрабандой наркотиков – и не по собственной воле. Но после отмены сухого закона решил завязать. Береговая охрана уже сквозь пальцы смотрела на контрабанду спиртного, а поток наркотиков через границу усиливался. И еще Уолден влюбился в девушку, у которой глаза и мозги были на месте. Поэтому он хотел выйти из бизнеса с наркотиками.

– Какого бизнеса? – Доннер облизнул губы.

– Тебе ничего об этом не известно, Доннер? – Далмас пристально смотрел на него. – Разумеется, нет. Это занятие для плохих парней. И плохим парням не понравилось, что Уолден хочет отвалить. Он слишком много пил и мог растрепать все своей девушке. Они хотели, чтобы он отвалил по-другому – с пулей в голове.

Доннер медленно повернул голову и посмотрел на человека, привязанного к стулу.

– Риччо, – тихо произнес он, встал и вышел из-за стола.

Сутро убрал руку с лица; губы у него тряслись.

Доннер подошел к Риччо и с силой вдавил его голову в спинку стула. Риччо застонал. Доннер улыбнулся ему:

– Похоже, я стал туго соображать. Ты убил Уолдена, сволочь! Вернулся и прикончил его. А нам забыл об этом рассказать.

Риччо приоткрыл рот и плюнул кровью на ладонь и запястье Доннера. Поморщившись, Доннер отступил на шаг и вытянул руку перед собой. Потом достал носовой платок, тщательно вытер кровь и уронил платок на пол.

– Дай-ка мне свою пушку, Нодди, – тихо приказал он, шагнув к блондину.

Сутро вздрогнул и приоткрыл рот. В глазах появилось тоскливое выражение. Высокий филиппинец выхватил автоматический пистолет, как будто забыл, что в нем нет патронов. Нодди вытащил короткоствольный револьвер из кобуры под мышкой и протянул Доннеру.

Доннер вернулся к Риччо и наставил на него револьвер.

– Риччо не убивал Уолдена, – сказал Далмас.

Филиппинец метнулся к Далмасу и ударил рукояткой пистолета. Удар пришелся в плечо, и руку пронзила резкая боль. Далмас откинулся назад и выхватил «кольт». Филиппинец попытался ударить его еще раз, но промахнулся.

Далмас вскочил и с размаху обрушил пистолет на висок филиппинца. Тот застонал и сел на пол. Глаза у него вылезли из орбит, и он медленно повалился на бок, цепляясь за диван.

Лицо Доннера осталось бесстрастным, рука с короткоствольным револьвером не дрогнула. Но на верхней губе проступили капельки пота.

– Риччо не убивал Уолдена, – повторил Далмас. – Уолдена застрелили из пистолета со спиленным номером, а потом вложили пистолет ему в руку. Риччо на пушечный выстрел не подойдет к такому пистолету.

Лицо Сутро побелело. Блондин встал со стула, и его правая рука скользнула к бедру.

– Дальше, – ровным голосом сказал Доннер.

– Пистолет со спиленным номером привел к одной девице по имени Хелен Далтон, или Бурванд. Оружие принадлежало ей. Она сказала, что давно сдала его в ломбард. Я не поверил. Она близко знакома с Сутро, а Сутро так разволновался из-за моего визита к ней, что сам решил меня припугнуть. Как ты думаешь, Доннер, почему Сутро так разволновался и откуда он знал, что я заявлюсь к этой девице?

– Продолжай, – буркнул Доннер и посмотрел на Сутро.

– Я расскажу откуда и почему. За мной следили с тех пор, как я стал работать на Уолдена, – здоровенный неуклюжий сыщик со студии, которого было видно за милю. Его подкупили, Доннер. Подкупил тот, кто убил Уолдена. Наверное, подумал, что сыщику со студии легче ко мне приблизиться. И я ему позволил – чтобы он сам запутался и раскрыл карты. Его нанял Сутро. Именно Сутро убил Уолдена – собственноручно. Вот так-то. Работа дилетанта, наглое убийство. Главная хитрость превратилась в главную улику – он инсценировал самоубийство с помощью пистолета со спиленным номером, полагая, что владельца невозможно вычислить, но он не знал, что у большинства пистолетов внутри есть еще один номер.

Доннер повернул короткоствольный револьвер, направив его между блондином и Сутро. Он не произнес ни слова. В его глазах появилось задумчивое выражение.

Далмас перенес вес тела на пальцы ног. Лежащий на полу филиппинец шевельнул рукой, и его ногти царапнули кожу дивана.

– И это еще не все, Доннер. Осталось самое интересное! Сутро хорошо знал Уолдена и мог подойти к нему достаточно близко, чтобы приставить пистолет к голове и спустить курок. На верхнем этаже «Килмарнока» такой выстрел никто не услышит – негромкий хлопок пистолета тридцать второго калибра. Потом Сутро вложил пушку в руку Уолдена и был таков. Но он запамятовал, что Уолден – левша, и не знал, что владельца пистолета можно установить. А когда это случилось – о чем ему сообщил все тот же сыщик со студии – и я вышел на девицу, он сам нанял убийц и заманил нас всех троих в Палмс, чтобы навсегда заткнуть нам рты… Только вот убийцы – как и все в этой истории – малость подкачали.