Неприятности по алгоритму (СИ)

Неприятности по алгоритму

Предисловие

О пользе трагедий скажу я два слова.

На дно ты попал - и не жди уж иного

Как с кровью, локтями, когтями, клыками

Карабкаться, падать, сгорать, словно пламя,

Что дорого было, терять безвозвратно

И знать - не вернуть уж былого обратно.

Как, проходя по дороге проклятий,

Вбирать в себя силы охранных заклятий,

Тех, что помогут выстоять в битве;

Слов, что накроют охранной молитвой.

Ты станешь сильнее, взлетев, словно птица,

И невозможного сможешь добиться.

– Сейчас вживлю тебе три JT-порта, - голос отца, склонившегося над инструментами, был слегка надтреснутый. Так всегда бывало, когда он сильно волновался.

– Будет больно, ты потерпи. Так надо.

Оглянувшись на меня, сидящую в операционном кресле, с неожиданной теплотой добавил:

– Это все, что я могу сделать, чтобы спасти тебя, доченька. Так у тебя хотя бы будет шанс.

Кресло стерильно-белой палаты велико для девятилетней девочки, да и рука для зажима слишком тонкая, но отец кладет под локоть валик и резко стягивает фиксаторы. В глаза бьёт яркий пучок света. То, что сейчас будет со мной происходить, я видела не раз, но тогда на этом месте сидели бывалые пилоты, изрядно повидавшие и пережившие на своем веку.

– Сначала я найду один из периферических нервов, что рядом с лучевой костью, а затем, в пресинаптическую щель введу зонд с окончанием порта. Потом небольшой надрез кожи и мышц, через который выход порта необходимо будет вживить в тело. Затем края нужно будет обработать антисептиком, стимулирующим регенерацию. Вот и все - рассказывая порядок действий при операции имплантинга, отец старался отвлечь меня от тревожных мыслей, даже подмигнул, старясь казаться веселым, но руки его заметно подрагивали, и я, увы, понимала, почему.

Обычно вживляли джейтишки пилотам, налетавшим не одну тысячу часов в военных рейдах, доказавших целесообразность того, чтобы правительство Земного Союза тратило на них дорогостоящие импланты. Да и сам процесс вживления проходил весьма болезненно. Это внешне казалось, что делают просто укол большой иглой и на коже вместо следа от прокола остается выход JT-порта. Я видела, как кричали и дергались в конвульсиях те, кому приходилось побывать в кресле этой операционной. Половина из них, промучившись несколько месяцев от непреходящей боли, получала вердикт: 'отторжение импланта'. С таким диагнозом долго на этом свете не задерживались.

Как-то раз я спросила папу: 'Почему им не вколоть обезболивающее, чтобы пилоты так не мучились?' на что отец ответил, что тогда блокируются нервные окончания и срастание порта с нервной системой человека становится невозможным.

Я внимательно смотрела на отца. Его каштановые волосы, основательно выбеленные сединой, ссутулившаяся худощавая спина, съехавшие на нос очки. Раньше операции по восстановлению зрения папа проводил каждые полгода, но из-за постоянной работы за поляризационными мониторами оно вновь уходило в минус, в итоге он-таки смирился и начал носить доисторические окуляры, заявив, что так удобнее, чем наклеивать линзы или постоянно ходить к окулистам.

Сейчас его руки слегка подрагивали, когда он вводил код на сенсорной панели дверцы сейфа.

– Пап, а почему мы не побежали, как все, к люкам эвакуации?
– наконец задала я вопрос, мучивший меня с тех самых пор, как прозвенел сигнал тревоги. До этого я уже несколько раз пыталась его задать, пока мы пробегали коридоры и боксы, но отец не давал мне договорить, поторапливая за собой.

– Тэри, слушай меня внимательно. Это была не учебная тревога, - голос отца был предельно строгим и четким. На мгновение остановившись и тяжело выдохнув, он продолжил.
– Через несколько часов базу атакует десант мирийцев. Они уже выдвинули свои требования, но наше командование не будет их выполнять...

– Откуда ты знаешь?
– своим выкриком я перебила отца

– Подожди.
– стараясь быть терпеливым, отец сделал вид, что не обратил внимания на мою реплику, - Сейчас идет эвакуация избранных... это дети из гражданских, зачисленные в летную Академию, и дети военных. Ты не относишься ни к одной из категорий.. пока. Именно поэтому я хочу вживить тебе порты. С тремя JT тебя должны будут взять на корабль, как перспективную. При входе покажи правую руку с имплантами, этого должно быть достаточно. И...
– отец резко выдохнул, как перед прыжком.
– Постарайся вести себя как мальчик, хотя бы до того момента, пока не взлетите.

– Почему?

Просьба отца меня поначалу удивила. Хотя чаще всего на базе меня и так принимали за пацана: короткие каштановые вихры, вечно исцарапанные руки, разодранная в самых неожиданных местах одежда. Все это - результат драки с мальчишками моего возраста или кульбитов на опорной арматуре. Нет, я не была беспризорницей, и отец меня любил. Просто тяжело талантливому нейрохирургу, ученому, привыкшему к лаборатории Академии, на военной базе, где все подчинено уставу, уследить еще и за столь активной дочуркой. В общем, предоставленная зачастую сама себе, я и так была вылитым мальчишкой, зачем притворяться-то? Но потом подумала, что раз спасать будут только детей военных, которым с рождения ставится особое тату на виске (а такового у меня не имелось и в помине), и гражданских, зачисленных в Академию, среди которых только мальчики семи-десяти лет, просьба отца была весьма актуальна.

Таких, как я, на базе было мало, только от безвыходной ситуации родители берут с собой детей на военные объекты. Да и тот факт, что наемные работники, каковым был мой отец, привозят с собой жен и детей, не приветствовался, о чем нам и сообщил в весьма нелестной форме один из начальников мед части. Но деваться было некуда. Мама умерла, когда мне было восемь - случайно разбилась кабина переноса, когда она ехала домой. Это было еще на Вилерне. После смерти мамы отец резко осунулся и постарел.... Нет, он не ронял скупую мужскую слезу, уткнувшись по ночам в подушку, но круги под глазами и седина, основательно запорошившая темные до того времени виски стали напоминанием о ней - той, которую уже никогда не вернуть. Некоторое время мы жили еще на Вилерне, но потом проект отца перенесли на Микад - планетку, где из достопримечательностей (она же единственное на данном космическом теле поселение) лишь военная база за номером 364S. Здесь отец занимался своими исследованиями, и, если в этом была необходимость, проводил имплантацию, в том числе и JT-портов. Вот так мы и оказались на одной из военных баз периферии Союза Земли.