Непрощенный
Шрифт:
– Разойдись! – рявкнул милицейский мегафон.
В тот же миг на бескозырку с глухим стуком опустилась дубинка. Старик охнул и стал оседать, но кованый спецназовский берц тренированным ударом отбросил его прочь.
– Разойдись! – снова разнеслось над толпой.
С трудом поднявшийся на колени старик одной рукой держался за голову, а второй пытался дотянуться до упавшей на землю бескозырки с надписью «Краснознаменный Черноморский флот». Однако из надвинувшейся цепи снова вылетел берц и отбросил старика назад.
– Полицаи! Фашисты!
– Разойдись! – в третий раз рявкнул мегафон.
Две пожилые женщины едва выхватили старика из-под кованых берцев, которые уже втоптали в грязь бескозырку. Пикетчики пытались сопротивляться, но силы были слишком неравны.
– Ну, слава богу! Эти парни долго запрягают, но быстро ездят! – одобрительно пробормотал Купер и тут же вытащил спутниковый телефон.
5
Плотников затушил окурок в пепельнице «Ауди» и снова посмотрел на часы. Потом окинул взглядом переулок. Логинов опаздывал уже на пять минут. Такого за ним раньше не водилось, и Плотников быстро достал телефон. Торопливо набрав номер, он приложил мобильный к уху и нервно побарабанил пальцами по обтянутому кожей рулю.
– Да! – глухо ответил Логинов.
– Ты это… в порядке? – быстро спросил Плотников.
– Угу, – буркнул Логинов. – Сейчас буду… – И как-то странно закашлялся.
– Ты точно в порядке? – напрягся Плотников.
– Да точно, точно! – нервно проговорил Логинов и отключился.
– Не понял… – растерянно уставился Плотников на мобильный.
В этот момент Логинов наконец вынырнул в переулок, но почему-то с другой стороны. И Плотников, позабыв о телефоне, прикипел к нему взглядом. Все вроде бы было в порядке и… нет. Шел Логинов как-то странно. Тяжеловато для бывшего «альфовца».
Плотников на всякий случай оглянулся. Назад и по сторонам. Но ничего подозрительного не заметил. И все же Плотников тут же завел двигатель. На всякий случай. Он собирался стартовать, едва Логинов сядет.
Логинов приближался. В его походке не было легкости, и шел он как-то сгорбившись. А лицо почему-то прятал в поднятый воротник куртки. И в какой-то миг капитан первого ранга Плотников вдруг понял, что это вовсе не Логинов. И в ту же секунду рывком воткнул заднюю передачу…
6
– Можно, конечно! – послышалось из ларька.
Вынырнув в проем, который когда-то был боковой дверью ларька, к парням вышел бомж, которого все называли Десантурой. Несмотря на кличку, он был довольно скромной комплекции и вовсе не смахивал ни на десантника, ни на бойца. Лет ему было далеко за сорок.
– Слышь, Десантура, – сказал парень покрупнее, – ты это, не хочешь к нам в бригаду? Нам такие люди нужны.
– Спасибо, ребята, храни вас бог! Только я ж с ногой маюсь. Зачем вам нахлебники? Вот малость подзаживет, чтоб я мог с ней нормально работать, тогда и приду проситься. Если возьмете, конечно.
– Возьмем,
– Спасибо, ребята! Даст бог, нога моя побыстрее зарастет, я вас не подведу!
– Ладно, давай, Десантура, поправляйся, а нам работать надо! И это, если что, обращайся! А с Ломом лучше не водись! Гнилой он человек. За рубль исподтишка ножом пырнуть может.
– Да мне-то чего бояться, у меня и копейка-то не залеживается.
– Ну так ты это, если голодуха прижмет, ты, Десантура, приходи. Поможем!
– Спасибо, ребята! Пусть бог даст вам побольше цветмета!
Парни одновременно кивнули и направились прочь от ларька. Немного отойдя, тот, что покрупнее, сказал:
– Чудной он какой-то!
– Ты б с горящей церкви вниз сиганул, тоже б чудным стал.
– Все равно. За месяц, что он у нас, другой бы уже давно к какой-нибудь кодле прибился. А этот все сам.
– Так он же церковный сторож. Привык с иконами разговаривать, вот ему никто и не нужен. Мне Зинка говорила, что он ей как-то по пьянке признался, что ждет, когда за ним поп приедет. Вроде бы сгоревшую церковь какой-то бывший бандит, который теперь стал депутатом, пообещал отстроить. И сторожку при ней соорудить…
– Так не бывает. Никто никогда ни за кем на свалку не приезжал и никогда не приедет.
– А он знаешь, что Зинке сказал?
– Что?
– Что главное – верить. И тогда наступит день, когда за тобой обязательно приедут.
– Я ж говорю, чудной он какой-то, не от мира сего! Одно слово – церковный сторож…
7
На всякий случай, во избежание недоразумений, мусоровоз отправился сопровождать один из джипов «Беркута». Покрякивая сиреной, он прокладывал грузовику путь по запруженным севастопольским улицам.
Сидящий в кабине мусоровоза Сэм Мэтью удивленно поглядывал по сторонам. Его удивление было вызвано не столько количеством машин, сколько их дороговизной. Шикарные лимузины, которые в Штатах могли себе позволить только воротилы с Уолл-стрит да нефтяные магнаты, в Севастополе встречались едва ли не на каждом углу. За пять минут Сэм Мэтью повидал «Майбах», парочку «Бентли» и даже «Роллс-Ройс». Причем все – не какие-нибудь раритеты, а последних модельных рядов.
– В ваш город жить много миллионер? – наконец спросил Мэтью у водителя.
Все подводные диверсанты изучают иностранные языки, точнее, группы сходных языков. Когда-то давно Мэтью определили в качестве профилирующей восточнославянскую группу. Настоящим полиглотом он не стал, но зато мог с равным успехом торговаться на базаре в Польше или допросить «языка» в Черногории.
– Миллионеров? – покосился на иностранца водитель мусоровоза. – Не сказал бы. В Симферополе поболее будет. А у нас так, в основном шушера голопузая…
– А что есть шушера?
– А-а… ну… бедняки, в общем… вроде ваших негров…