Непрошеные советы Веры Вонг

Сутанто Джесси К.

– Так ты думаешь, в его смерти что-то подозрительно?

Ей кажется, или глаза у Веры действительно лукаво сверкнули? Складывается ощущение, будто за словами этой женщины кроется нечто большее. Как бы там ни было, нужно ступать осторожнее.

– Я… не вполне уверена, – говорит Сана, тщательно подбирая слова, – но мне кажется, из этого получится хороший сюжет.

Вера откидывается на спинку, и ее брови, кажется, подлетают вверх.

– Хм, – протягивает она и поглаживает подбородок.

Создается ощущение, что все это

ей ужасно нравится, хоть и не вполне понятно почему.

– Парень, который был тут до тебя, он из «Баззфид». Он тоже думает, что это хороший сюжет.

«Баззфид»? С чего бы им интересоваться смертью Маршалла? Разве у них есть раздел криминальной сводки? Нет, это вообще не их профиль.

– Интересно, почему столько людей думают, что это интересный сюжет? – задумчиво произносит Вера.

– Расскажите, что вам известно о человеке, который умер в вашем магазине? – напоминает Сана.

Чем дальше Вера уходит от темы и чем больше размышляет вслух, тем сильнее заставляет нервничать Сану. Нет сомнений, что хозяйке магазина что-то известно. Она как будто знает, что Сана что-то скрывает. В то же время Сана чувствует, что сама Вера не желает делиться ценными сведениями.

– Что ж, я находить его утром, когда идти на прогулку.

– Как долго он пролежал здесь, прежде чем вы обнаружили его? В какое время вы его обнаружили?

– В пять утра. Я всегда рано встаю. А ты во сколько просыпаешься? – Вера щурится в ожидании ответа.

– Эм… рано. Значит, он пришел сюда в промежутке?..

– Что ж, я рано подниматься к себе, примерно в четыре часа. Спать не ложусь до восьми или девяти часов. Наверное, он приходить сюда потом, иначе я бы услышала.

Сану бросает в жар. Восемь или девять. Спустя всего несколько часов с момента их последней встречи. Ужас подкатывает к самому горлу, и Сану едва не выворачивает. Она заставляет себя сделать глоток горячего чая.

– А что он… на что это было похоже? Вы видели выражение его лица?

По лицу Веры пролегает тень.

– Ох, да. Очень несчастный. Такой потрясенный, такой ужас на лице.

Ужас становится непереносимым. Он был потрясен, напуган. Можно ли винить его в этом? Сану обдает волной ненависти к себе. Маршалл был сраным ублюдком, нельзя этого отрицать, но она не собиралась…

– Поэтому, – Вера заговорщически подается вперед, – лично я думаю, что его убили.

Она произносит это так запросто, что смысл сказанного доходит до Саны с задержкой. А когда это наконец происходит, у нее перехватывает дыхание. Она знает. Вера знает.

Вера переводит взгляд с лица Саны на ее руки и хмурит брови.

– Ох, милая, у тебя очень плохие ногти.

– Что? – Сана смотрит на свои ногти, обгрызенные до мяса, и в ужасе сжимает ладони в кулаки. Впрочем, какой смысл? Слишком поздно. Вера увидела ее ногти. Теперь-то она точно сложит два и два? По всей видимости, Вера из тех, от кого мало что ускользает.

Вера вдруг произносит:

–

Кто это там? – И встает так поспешно, что стул, на котором она сидела, с грохотом опрокидывается, и они обе подпрыгивают.

Сердце едва не выскакивает у Саны из груди. Она оборачивается и замечает сквозь пыльные окна женщину с ребенком на руках. Вера уже направляется к двери, но успевает сделать лишь пару шагов, как женщина разворачивается и быстро уходит.

– Эй! – кричит Вера. – Вернись! Я вижу тебя!

Сана бросается к двери и наблюдает за поспешным бегством женщины. Даже с ребенком на руках незнакомка шагает на удивление прытко, и вот она уже на углу дома. Сана хочет догнать ее, но это выглядело бы слишком подозрительно. А после того, что произошло у них с Маршаллом, это нужно ей меньше всего.

Вера, не скованная подобными сомнениями, уже семенит вслед за незнакомкой. «Это шанс», – думает Сана и возвращается в магазин. Смотрит вокруг, на жуткий контур мертвого тела, затем на шкаф с бесчисленными ящичками. Сана понятия не имеет, что в них обнаружит, и даже не знает, что она вообще ищет, но, возможно, Маршалл оставил нечто такое, что послужило бы ей доказательством. Она подходит к внушительной стене с ящичками, делает глубокий вдох, после чего выдвигает один из них. В воздух поднимается пыль, и Сана откашливается. Внутри лежит диковинный корешок, серый и сморщенный.

– Это кордицепс.

Сана подскакивает и быстро задвигает ящик. Вера успела вернуться. Она чуть запыхалась после погони за женщиной, глаза смотрят пристально, но во взгляде нет осуждения, хоть Сана и попалась с поличным – скорее любопытство.

– Простите! – произносит Сана. – Мне просто стало так любопытно.

– Немного любопытства не вредит, – говорит Вера и добавляет с искоркой в глазах: – Только не забывать поговорку про любопытство и нос.

После такого Сана не может оставаться здесь ни секунды дольше. Торопливо продиктовав свой номер на случай, если Вера что-нибудь вспомнит, она спешит прочь из магазина, поворачивает за угол дома и только там дает волю слезам.

7

Вера

Нельзя обвинить Веру в тщеславии. Нет, у Веры много качеств, но тщеславие не в их числе. Но даже она вынуждена признать, что первый день расследования превзошел всякие ожидания. И, как у всякой китайской тетушки, у Веры за плечами много лет практики в предъявлении завышенных ожиданий. В самом деле, даже полиции придется признать, что она практически распутала за них это дело. Еще не подошло время вечернего чая, а у нее уже трое подозреваемых. «Превосходная работа, Вера, просто изумительно», – подбадривает она себя, заваривая чай из унаби и ягод годжи.