Непростой Путь Про-Героя. Том 3

Русак Александр

— Благодарю! И за рассказ, и за угощение! — и снова улыбка. — Хорошо, а теперь твоя очередь слушать. Это время историй!

Я слушал. Неджире уже рассказывала, что тоже заняла там первое место, но вот чего я еще не знал, так это того, что она тоже победила робота-ловушку. Как Мидория. Ну или, отчасти, я. Свалила свою громадину с ног волной. Правда, и финишировала почти в таком же плачевном состоянии, как мы с Избранным — тогда Хадо не имела ни подобной нечеловеческой выносливости, ни полета.

По факту, на свой текущий уровень, несмотря на талант и мощнейшую

причуду, девушка выходила все эти два года. C большим количеством труда, пролитого пота и затраченных сил. Потому и не заняла призовое место ни на одном из Фестивалей прошлых лет.

Правда, полагаю, в этом году она всех порвет. Не представляю, кто мог бы составить ей конкуренцию.

Я наклонил голову, одновременно и любуясь, и слушая, и оценивая собственной отношение. Я предвзят?

Кивнул сам себе. Я однозначно предвзят. Мне просто хочется, чтобы она выиграла.

Ну и пусть.

Обладательница небесной гривы тем временем докушала тирамису, облизнула ложку и аккуратно отставила мисочку на ножке, похожую на бокал для мартини, в сторону. Положила руки на стол, подбородок — на руки, и лукаво уставилась на меня:

— Тебе не кажется, что мы похожи?

С некоторой задержкой, я кивнул:

— Кажется. Действительно, похожи. Как брат с сестрой.

Неджире рассмеялась — она вообще, очевидно, человек смешливый.

— Мне тоже так кажется. Сначала я не понимала, почему директор Незу… У него такая милая блестящая шерстка в последнее время, ты обратил внимание? Мне очень нравится!… эм, так вот. Почему директор попросил меня посмотреть на твою причуду. Но теперь, кажется, понимаю. Полет ты уже освоил! И я подумала о том, что тебе может быть полезен и другой прием, над которым я работаю!

Девушка выпрямилась, вытянула палец, и с него выстрелила маленькая звездочка со спиральным следом, как у кометы.

— Моя причуда, — продолжила Неджире, — как звук, или тепло, или морская волна, я потому и назвала ее «Волной». Она расширяется, все время лезет всюду, в стороны, очень сложно удержать в одном направлении.

Она смешно сморщила носик, а затем подняла уже всю ладонь, и с нее вверх устремился маленький… желтый смерч, который, беря начало едва ли не в точке, действительно значительно расширялся к концу.

— Однако, как известно из физики, чем меньше площадь воздействия при одинаковой силе, тем сильнее будет давление. И я потому, — она еле заметно сосредоточилась, — я уже давно принялась учиться делать вот так…

Спираль смерча, в наиболее широком месте воронки, принялась сужаться, пока вместо широкого миниатюрного вихря не превратилась в заостренный наконечник копья из энергии. Или, учитывая вращение, скорее волчок.

Так как мы сидели в теньке под зонтиком, волчок из энергии легонько освещал ее лицо теплым янтарем. Красивый цвет… прям как глаза Химико. Кхм.

А Неджире протянула энергетическую юлу мне. Теплая…

Я осторожно принял, краем глаза наблюдая, как на нас смотрят несколько посетителей кафе, с улыбками и без. Это при том, что в Японии до сих пор не особо принято проявлять внимание к окружающим, если вы не знакомы. Мы так хорошо смотримся?

Девушка одарила меня еще одной улыбкой. Она на удивление часто для такой ценности раздаривала окружающим свои улыбки:

— Я назвала этот прием «Копьем»! Работала над ним больше года, и еще буду работать!

Я аккуратно потыкал его острие, и, надо сказать, это действительно воспринималось как что-то заостренное. Но упругое и довольно горячее, почти обжигающее.

Потом поднял голову:

— Это реально круто, ты молодец. Не хотелось бы под такую штуку попасть. Но… как это может помочь мне?

— Как я поняла из твоих объяснений, — Неджире задумчиво качнула кистью, и волчок слетел с моей ладони, принялся кружить вокруг нас, пока не истаял в воздухе, — при воздействии на предметы или собственные руки ты создаешь какой-то «маркер». Можешь его сразу «умножить», можешь потом.

Я кивнул. «Неджире-тян», все никак не могу уложить в голове подобное геройское прозвище, снова уместила подбородок на предплечья:

— Но ведь это не точка, да? Это что-то вроде отпечатка по форме того, чем ты наносил удар. Поэтому, наверное, можно изменять его форму?

Я подпер подбородок и задумался, не спеша с ответом.

С одной стороны, я ведь с этой причудой живу уже много, долго и иногда даже хорошо. Разумеется, мне приходила подобная мысль в голову.

С учетом того примерного коэффициента умножения силы удара, который мне доступен благодаря причуде… сила полноценного удара Нирена Шода «F», увеличенная раз в двадцать пять благодаря коэффициенту причуды «kХ», деленная не на площадь рабочей части моего кулака «S1», а на, скажем, в десятки раз меньшую площадь булавочной головки «S2», выдало бы такое итоговое давление «U» на промаркированную поверхность… которое бы оставило пулевое отверстие в большинстве материалов. Вероятно.

Но есть нюансы. Сила обычного человеческого удара сама по себе, без причуды, кроме моей массы «m», скорости «v» и площади кулака «S», зависит еще и от жесткости «K» и массы «M» мишени (у Ному с этим все было зашибись, в буквальном смысле). И рассчитывают силу удара обычно по другой формуле — не по «F = U*S», а по несколько более сложной «F = v?((МмКS)/(M+m))». [*]

Что логично — вот нахрена мне знать давление для кратковременной силы удара? Мне килограмм-силы нужны, а не Паскали. Пока все просто, тем более что я оставил за скобками и разрушаемость тел, и их форму, и так далее.

Тогда причем здесь расчет давления? Ну, помимо того, что «Нейроджире» меня занейропрограммировала?

Да потому что моя причуда, собака такая, делает все сложным. В момент активации удара в месте маркера нет ни вложенной в удар массы, ни скорости движения выброшенной в ударе руки. Даже спустя столько лет мне приходится принимать на веру то, что она просто повторяет тот же, уже случившийся эффект — без пересчета составляющих удар физических величин, а не производит его заново.