Непростые решения

Француз Михаил

– Так вещь или существо? – решил уточнить я. – А то вы с Уоллер так расплывчато об этом Исполнителе отзываетесь.

– В последнее своё появление, носителем свойств этого артефакта стал человек, - пояснила она. – И он был невероятно могущественен. Едва не устроил Ядерный Апокалипсис на планете. Мне пришлось многим пожертвовать, чтобы остановить его.

– И вы решили, что я новый «носитель»? Уоллер предположила?

– Да. Ведь ты же ядерную бомбу в Белый Дом подбросил. А подобное мог провернуть только кто-то, сравнимый по силам и разрушительному потенциалу с Исполнителем Желаний. Даже Арес вряд ли смог бы…

хотя, за него не могу поручиться.

– Арес? Греческий Бог?
– задумался я и погремел льдом в своём стакане.

– Да. Бог. Бог Войны… мой отец, - сказала Диана и сама удивилась своему ответу.

– Так ты тоже Богиня? – задал новый вопрос я и отпил ещё треть содержимого своего стакана.

– Нет. Я – Амазонка. Принцесса Амазонок. Дочь Королевы Амазонок Ипполиты… и Бога Войны Ареса… - лицо девушки становилось всё более непонимающим, а глаза взволнованно бегали. Взгляд метался по мне, по столу, по окружению.

– Королева Амазонок… то есть, вас много? И где же вы, в таком случае, прячетесь?

– Амазонки не прячутся! – гордо выпрямилась она, от чего блузка на её груди натянулась, а полы пиджачка слегка разошлись. Привлекательная, Чертовка! – Амазонки испокон веков живут на острове Тимискира, скрытом божественной защитой от глаз людей…

– А ты?..

– А я сбежала с острова вместе со случайно попавшим к нам пилотом во время Первой Мировой Войны… - совсем разволновалась незнакомка из-за того, что никак не могла понять, что же с ней происходит. И только тут заметила тонкий светящийся золотым светом шнур, обмотанный вокруг её же собственного пояса. Другой конец этого шнура тянулся в мою левую руку, спрятанную под столом.

Нет, ну а что? Фокусник я или не фокусник? Да и трудно не бытьфокусником, имея такой удобный, мощный и универсальный инструмент, как телекинез. Ведь после того, как я скинул со своей руки шнур, а со своего тела непонятное воздействие, девушка не стала задерживать этот шнур в руке и спрятала его в один из боковых карманов своего пиджачка. Дальше всё элементарно, легкое телекинетическое воздействие на шнур заставило его, словно настоящую, живую змею, выползти из этого кармана, обвить талию девушки, а вторым концом скользнуть в мою, предусмотрительно опущенную вниз руку. И всё это в то время, пока я отвлекал внимание выпиванием первой трети «Швепса»… чуть ледяной кубик не проглотил. Вот смеху-то было бы.

– Как ты… когда?.. – вскочила со своего кресла незнакомка и выдернула свой шнур из моей руки. – Сволочь!

– Всего лишь «откровенность за откровенность», - спокойно пожал плечами я. – Ты ведь первая начала… - но когда женщины прислушивались к доводам разума? Вот и эта, хоть и совершенна, а исключением всё равно не стала. В следующий миг мы уже исчезали из-за столика этой кафешки. Я на «скорости», она за мной. И не сказал бы, что она медленная. Нет, до моего предела (которого, похоже, в принципе не существует) она, конечно, не дотягивает, но в глазах обычного человека её фигура, во время бега, тоже размывается и размазывается. Однако, заметить её всё равно возможно.

Секунда, и столик опустел. Ещё секунда и на стол опустилась брошенная вернувшимся мной сто-долларовая банкнота. В следующую секунду столик вновь опустел. Только деньги остались, прижатые стаканом допитого «Швепса».

Глава

***

Скорость –

это не её. Не Дианы. Нет, конечно же, в сравнении с возможностями «нормального» человека, что бы это не значило, она очень быстрая. Думаю, что от пуль уворачиваться она может спокойно. Даже, если эти пули будут выпущены из пулемёта длинной очередью. Но для того, чтобы угнаться за мной, этого удручающе мало, ведь моя «скорость» - это вовсе нечто концептуальное. Я то на этих же пулях могу спокойно многотомники сочинений гравировать или пейзажи вырисовывать. Так что не удивительно, что она потеряла меня почти сразу, пробежав всего пол-квартала. Я же, оставив деньги на столике, рванул домой, решив, что на сегодня с меня достаточно. А на Уоллер я уже и не сердился. Благодаря её выкрутасам мне довелось испытать такие потрясающие чувства, которые даже и описать словами сложно.

Следующим утром, сидя на своём любимом, уже порядком вытоптанном холме, в позе «лотоса», я пытался медитировать. Хотя, чего не умею, того не умею. Как-то ещё в «прошлой» жизни с медитацией у меня не заладилось. Сколько не бился с ней, сколько не пробовал, сколько не «визуализировал» образы растекающейся по телу энергии, всяких «горячих шаров», «ярких столпов» и всего прочего, подобного, а дыхание всё равно оставалось просто глубоким ровным дыханием, а медитация – неподвижным сидением в относительно удобной позе. Никаких особенных «просветлений» я в ней не испытывал. Никакие тайны себя или вселенной мне не открывались. В свой «внутренний мир» я не проваливался…

Однако, мысли успокаивать это занятие действительно помогало. Да и, в целом, позволяло лучше концентрировать своё внимание. В принципе, большего-то от него и не требовалось.

Есть медитация в движении – выполнение комплексов с полной концентрацией на этом выполнении, на правильности и «отдаче» от каждого движения, на контроле дыхания и размеренности, выдерживании взятого ритма. Такой её вид нравится мне больше, и чаще я использую именно его. Но всё же не всегда. Неподвижную медитацию я использую тоже. В конце концов, не дураки же разрабатывали программу и способы обучения Боевым Искусствам, а этот вид в них во всех присутствует, какое бы название они не носили, и в какой точке земного шара бы не изучались.

Именно ей я в данный момент и занимался. Заодно пытался разобраться в себе. Понять, проанализировать, что же это именно такое было со мной накануне. В движении копаться в себе не слишком-то получается. А вот в неподвижности, прикрыв глаза и постаравшись отрешиться от всего вокруг… Не правильно это. В медитации вообще не положено думать. Точнее даже: положено не думать. Но… «что положено, на то х… наложено». В конце концов, в «этой» жизни я тренируюсь без Учителя, так что некому меня поправить, упрекнуть или указать на ошибку.

Незнакомка… Диана… Даже сейчас, только лишь вспоминая её, я испытываю… что-то. Сложную гамму эмоций и чувств, в которой причудливо намешаны и восхищение, и притяжение, и тепло в груди, и бабочки в животе, и горечь, и сожаление. Очень много всего.

Диана, она… очень красива. Удивительно правильные черты лица. Идеальные пропорции фигуры. Идеальное здоровье. Идеальная форма… Диана совершенна. Но дело ведь не в совершенстве… хотя, и в нём, в том числе, тоже. Встретить совершенство – тот ещё удар по восприятию. Однако, что бы так сильно…