Непротивление
Шрифт:
«Он серьезно или это вежливая издевка, какое-то актерство? — подумал Александр. — Нет, этот парень не так прост. Вчера он показался мне отчаянным артиллеристом, уверенным в себе фронтовым старшим лейтенантом, которому после войны и море по колено, а сейчас — это чистый тыловой мальчик, чересчур модный в этом черном пиджаке и белых брюках. Как он ловко и красиво произнес „столь не светское вмешательство“!
В этой чужой компании ему удобнее всего было сесть на диван, в отдалении от толкучки вокруг стола, ни с кем не общаясь, наблюдая за танцующими, за их изменчивым веселым выражением молодых лиц,
— Нинель, в моем сердце загорелись угольки. Я гляжу на вас и думаю, что красота — вещь неутолимая…
— Мм?
— Но очень утомительная для тех, кто обладает красотой. Не убивайте чад своих… Я от радости вылетел из сетей разума. Я обалдел. Я очумел. Простите мне мои окаянства. Нет, от того, что записано в Книге Судеб, никуда не уйдешь. Я буду с вами танцевать целый вечер. Я знаю, что вы учитесь в актерском училище. Представляю вас на сцене. Знаете, как говорят на Востоке? «Была она подобна ветви ивы… росистой ветви…»
— Что?
— … Росистой ветви. Как красиво сказано, как поэтично!
— Боже, какой иронист! В самом деле вы весь в окаянствах.
— Весь? О, не убивайте чад своих… — часть тридцать третьего стиха семнадцатой главы Корана. Не убивайте, Нинель, в моих словах нет ни капли иронии.
— Тогда вы просто шизик. К тому же сильно поддавший. За что вас, интересно, выперли из университета?
— Насчет поддавшего шизика — вполне оклеветан. Я пьян от жизни. Насчет выперли — объяснение следующее: благодарение Аллаху, что не посадили.
— Вас? Такого невинного романтического мальчика? За что?
— На втором курсе мы с Романом Билибиным организовали общество единения мусульманства с православием, Корана с Библией. Меня вытурили с треском. За национализм. Билибин сам ушел, не дожидаясь, пока в шею дадут. Проявил ко мне солидарность. Он здесь. Вон, посмотрите. Пьет у стола водку, дубина с бородой. Бывший танкист, ныне — шофер.
— А на кой черт вам это общество было нужно?
— Вы прекрасны, Нинель, но наивны, как пышный цветок, внутри которого червь…
— Что-о?
— Червь незнания, о царица сердца моего, я повинно склоняю перед вами голову! Но слушайте… будущее человечества — это братство Востока и Запада, Азии и России в первую очередь. После четырех тысяч войн, через которые прошло человечество, и бритому ежу ясно стало, что войны — это ненависть друг к другу вер и религий, а Бог-то ведь
— А если?
— Под одной мышкой два арбуза не унесешь.
— Вы бредите, Эльдар. Вы за единообразие во всем? Кошмар!
— Ничего подобного, о повелительница небесных гурий. Библия, Коран, Талмуд и Махабхарате — главные религиозные источники земли — в угоду нелюдям искаженно переписаны с единого космического свода законов о людском братстве.
— Какой забавный парень! Зачем же искажены Библия и Коран?
— Знайте, что в угоду нелюдям корыстно искажены десять основных заповедей.
— Не понимаю — зачем?
— Ради власти, дабы завладеть имуществом ближнего и дальнего.
— А кто исказил, забавный вы националист?
— Те, кто прислуживал правителям народов. Бесы земли. Лукавцы. Фарисеи и книжники.
— И вы, наверное, тоже книжник, судя по заумности…
— Я? Книжник? «Разве не видят они?» — часть двадцать седьмого стиха тридцать второй главы Корана. О, как вы меня обижаете, благоуханная роза души моей! Моя профессия — бээс, повелительница души моей.
— Бээс? Что такое бээс?
— Бывший студент.
— Смешной парень, просто прелесть. Интересно, на что же вы живете? За проповедь ведь у нас не платят. Наша страна атеистов, по-моему.
— Я продаю голубей, несравненная. Делать нечего, надо работать. Кто не работает, тот не кушает.
— А-а, значит, вы из банды Кирюшкина? С вами опасно иметь дело, хотя вы и бывшие студенты. Страсть Люды понять невозможно.
— Как вы сказали — «из банды»? Неужели вы так сказали? Прискорбно и преобидно слышать ваше невежество. «О люди, нуждайтесь вы в Боге Господе»… — часть шестнадцатого стиха тридцать пятой главы Корана. Предосадно и даже преоскорбительно ваше мнение о настоящих фронтовиках. Какой нечестивец вложил в ваши сахарные уста слово «банда»? Таких, как Кирюшкин, — единицы. Я люблю этого человека…
— Вы что — педик, что ли? Смешно!
— Прелестницам я прощаю оскорбления и не называю их блудницами из Содома и Гоморры. Почему вы сказали «банда»?
— Не сжимайте мою руку, мне больно! Отпустите, вы мне пальцы сжали, как клещами!
— Почему вы сказали «банда»? Кто вас надоумил? От этого слова пахнет доносом и милицией.
— Оставьте меня, вы плохо танцуете, я не желаю с вами!.. Перестаньте сжимать мне руку! Вы с ума сошли. Я терпеть не могу мужскую грубость!
— Извиняюсь за злоключение, царица Савская, я стыжусь за себя. Но ответьте мне — кто вас надоумил произнести гадкое слово «банда»? Кто именно? Когда конкретно, бесподобная радость очей моих?
— Какая глупость! Это — допрос? Оставьте меня в покое! Пустите! Я закричу сейчас! Я устрою скандал! Вы садист!
— Скандал? На здоровье… но вы мне не ответили. Запомните: «И какою мерою мерите, такой и вам будет мерить», — сказал в Нагорной проповеди Христос. Вы читали Библию?
— Нет! И не хочу! Пустите меня, иначе… я ударю, несчастный мусульманин!
— Ударяйте, я краснею за вас. Грешен: я против непротивления. И договоримся: кричите, что я садист, я буду реветь, как голодный осел, что вы мужеженщина из публичного дома Калигулы. Так почему вы произнесли слово «банда»?