Непутевый ученик в школе магии 14: Волнения в древней столице (Часть 1)
Шрифт:
— Примерно так оно и есть.
Если бы он прекратил разговор на этом, то стал бы похож на Тацую.
— Они называют себя «традиционалистами», но если посмотреть на тех, кто унаследовал истинные традиции, их нужно называть «еретиками». Или, может быть, вернее их будет назвать «нетрадиционными», если не говорить прямо.
Тацуя не впервые слышал такое мнение, но он просто слушал, не присоединяясь к разговору.
— Некоторые говорят, что древняя магия скрывалась в тенях общества, пока не началось полным ходом изучение современной магии. Наверное, причина была
— Смертельные проклятья, традиции из древних времён периода «Хеян»? Сейчас это общее мнение, которое встречается в учебниках истории, но есть ли доказательства, что это происходило на самом деле?
— По меньшей мере существуют записи, оставленные волшебниками древней магии, которые были частью бывшей Девятой лаборатории. Ну, как бы там ни было, записи относятся не к буквальному смертельному проклятью, которое останавливает жизнедеятельность, а к технике по удалённому контролю, с помощью которой галлюцинациями заставили цель ножом совершить самоубийство.
— И убийство было эффективно? — твёрдым голосом спросила Минами. В тренировке Йоцубы она не испытывала удалённого убийства, где невозможны контратака или сопротивление, однако она видела инцидент, где партнёра убили во время процесса «тренировки». Миюки тоже почувствовала отвращение, но не показала это на лице. После слов Минору остался спокойным лишь Тацуя.
— Записи не были подделаны.
— Минами, Минору-кун не ответил на твой вопрос прямо, но до какой-то степени ты должна его понять. — Тацуя прочёл нотацию Минами, но не винил бывшую Девятую лабораторию. У неё на лице появилось выражение «ох нет!». Она сразу же повернулась к Минору и поклонилась.
— Прошу прощения, Минору-сама!
— Нет, я был бестактным. Мне не было нужды упоминать эту историю.
Когда он вспомнил чувство вины за нечеловеческие эксперименты, в которые были вовлечены его родственники, голос стал жёстким. Однако у Минору было достаточно душевных сил на то, чтобы вина его не поработила.
— Вернёмся назад к нашему разговору. В древние времена волшебники делали грязную работу из-за запросов от людей во власти, это не значит, что такими были все. На самом деле их было даже меньшинство, и волшебники, практикующие магию ради аскетизма, не имели ничего общего с теми, кто работал на политиков.
Тацуя поднял эту тему не для того, чтобы продвинуть разговор, а для того, чтобы узнать, правда это или нет.
— Да. Существовали знаменитые боевые монахи из храмов Кофуку-дзи и Энряку-дзи. Как ты и сказал, Тацуя, после установления сёгуната в Эдо жестокие аспекты из традиционных религиозных школ были убраны. Была проведена так называемая «охота за мечами». Политикам запретили иметь вооруженные религиозные силы. Это, конечно, очевидно. В то же время, хотя необходимо иметь учрежденную армию и политическую систему, нельзя закрывать глаза на применение излишней силы. С современной точки
— И из-за этого ушли в подполье не только люди, потерявшие работу.
Среди них было немало людей, обладавших боевой «силой буддизма».
— В точку. Среди них были как пешки политиков, так и те, кто предпочитал скрываться в тени, но не позабывшие свои навыки, теперь они стали называться мастерами боевой магии. Те из них, кто некогда были частью Девятой лаборатории, сейчас называют себя «традиционалистами». — Минору сделал большой вздох, выпуская своё презрение и показывая усталость. — Мастера древней магии были схожи с практиками Девятой лаборатории, но множество онмёдзи, которые отделились от Цутимикадо, пользователей ниндзюцу и прочих не использовали такие бесстыдные имитации, однако...
— А в чём разница?
— В том, что они тренировались сдерживать свою гордыню, — тут же ответил Минору, несколько раз моргнув. Он говорил будто сам с собой. Можно было подумать, что это его озадачит, но его вид был более обычным. — Извини. Я не хотел отходить от обсуждения. Похоже, мне не хватает разговоров с людьми моего возраста.
— Не беспокойся об этом. Это ведь всё равно не была пустая болтовня.
— Благодарю. Умм, на чём я закончил?.. Ах да, рождение традиционалистов.
Увидев, что Тацуя кивнул в знак согласия, Минору продолжил говорить о главной теме:
— Из-за такой истории они основали базы традиционной школы недалеко от мест, из которых изначально вышли. Хотя, наверное, лучше сказать в арьергарде.
— Например, возле известных храмов и святынь?
— Да, и это раздражает сильно религиозных людей.
Тацуя и Минору посмотрели друг на друга и горько улыбнулись. Однако поразительную улыбку Минору, которая была вне различий пола, нельзя было сравнить с более мужественной улыбкой Тацуи, хоть и подобной. Общей у них была атмосфера загадочности.
— Думаю, нам пора возвращаться назад на станцию Нара.
— Да, ты прав, — коротко ответила Миюки. До сих пор Тацуя был сосредоточен на разговоре с Минору.
— На самом деле самая большая школа традиционалистов находится в Наре, недалеко от храма Касуга, недавно я там бывал. И это как раз на пути к станции Нара. Потому мы можем сосредоточиться на городе Кацураги. На юге Нары будут, несомненно, лояльны традиционалистам...
— Хорошо, мы на тебя полагаемся.
— Решение за тобой.
Минору повёл их троих к старой пешеходной дороге, которая называлась «Кацураги» и была расположена в городе Госё, на юго-западе долины Нара. Он выбрал эту дорогу, когда они проезжали посёлок Икаруга, скорее всего потому, что в нём не было укрытия традиционалистов.
«Кацураги» была прогулочной дорогой, которую неспешно можно пройти за шесть-семь часов, но на этот раз у них не было столько времени. Минору сообщил, что лимузин будет ждать в конце пути, и предложил взять напрокат электрические роботизированные скутеры стоячего типа.