Непутевый ученик в школе магии 16: Наследование Йоцубы
Шрифт:
Даже когда Миюки плакала, её лицо не искажалось. Даже со стекающими слезами оно оставалось красивым.
Сегодня Тацуя впервые понял и это.
Её плачущее грустное лицо.
Позволяя Миюки обнимать его правую руку, Тацуя протянул левую руку к её спине.
— О-Онии-сама?
— Я не исчезну.
— Ах... умм... Онии-сама, ещё раз... скажи ещё раз... — Миюки попросила так боязливо и прижалась к груди Тацуи. Она хотела услышать эти слова снова, чтобы убедиться.
— Миюки. Я не исчезну.
— Ах… — Миюки переполнилась эмоциями, вся энергия словно ушла из тела.
Тацуя подумал, что должен ответить сестре, которая доверила всю себя ему.
— Пока смерть не разлучит нас. Я буду рядом. Хотя и не в том смысле, как ты того желаешь. Я по-прежнему вижу в тебе мою сестру. Ты моя милая сестрёнка. Я не подумаю плохо о такой милой сестрёнке. И я также не считаю тебя ненормальной. Я никогда не отвергну тебя. Никогда не уйду. Однако, Миюки... это потому, что я твой брат. И потому, что ты моя милая сестрёнка. Вот почему... прости. По крайней мере пока я вижу в тебе лишь сестрёнку.
Миюки, находясь в объятиях Тацуи, отпустила его руку и прижала её к груди, когда услышала его ответы.
— Этого достаточно. — На лице оставались следы от слёз, но новых слёз не было. — Пока я довольна. — Затем она непринуждённо положила руку Тацуе на шею и обняла его. — Потому что пока я тоже могу называть тебя лишь Онии-сама. — Её щека почти дотронулась до его, и она прошептала: — Мне достаточно, что Онии-сама ответил «пока» на моё признание. — Миюки крепко его обняла. — Но ведь мне можно надеяться? Не «сейчас», но «когда-то». Чтобы Онии-сама увидел во мне «Миюки», а не сестру.
Тацуя так же прошептал Миюки на ухо:
— Может, это звучит странно, но я попытаюсь.
Миюки его отпустила.
— Ох дорогой Онии-сама, — и весело рассмеялась.
Тацуя криво улыбнулся.
Наконец между братом и сестрой вернулась обычная атмосфера.
— Миюки, уже поздно. Завтра нужно вставать рано, следует ложиться спать.
— Ах, точно. Тогда я попрошу футон... — Миюки почти было поднялась, но Тацуя её остановил. — Онии-сама?
— Ненужно. Оба-уэ любезно это организовала. Давай просто сегодня поспим на одном футоне.
— Э-э? — голос Миюки дрогнул. Он так не дрожал, даже когда она плакала. — Ух, эм, Онии-сама, это, имеешь в виду...
— Нет, ты ошиблась. — Тацуя злобно ухмыльнулся. — Мы будем просто спать вместе. Мы не будем делать ничего другого.
— П... понятно, — Миюки похлопала себя по груди. Казалось, что в этом жесте было немного сожаления, может быть, она чего-то ожидала?
— Я сначала переоденусь в пижаму. Можешь уже ложиться.
— Нет... я могу тебя немного подождать. Так что давай ляжем на футон вместе, Онии-сама.
— Хорошо. Я скоро вернусь.
Тацуя убедился, что в гардеробе висит юката, которую можно использовать в качестве пижамы, Тацуя быстро снял верхнюю одежду и надел её.
— Онии-сама, тебе не холодно? — тревожно спросила Миюки, когда Тацуя собирался лечь.
— Нет. Думаю, футон уже достаточно тёплый, — Тацуя лёг, сделав жест рукой Миюки. С небольшим колебанием она тоже легла, используя в качестве подушки руку Тацуи.
— Интересно, когда же это было. Кажется, в детстве был один случай, когда я так лежала.
— Это было не так уж и давно... в день, когда закончились похороны Каа-сан.
— Верно... это... было небрежно с моей стороны, — Миюки прижалась к Тацуе. Тот другой рукой обнял её за плечо. — Онии-сама.
— Что такое?
— Онии-сама, ты правда не знал?
— Ну...
— О том, как сильно я страдала.
— Прости.
— В особенности в последнее время. Общество поощряет волшебников жениться рано. Если бы я хотела статус волшебника, по меньшей мере мне пришлось бы выбрать жениха, или мне его бы выбрали.
— Верно.
— Брат и сестра ведь не могут пожениться. Тогда с другим мужчиной...
— Миюки, — Тацуя погладил её по волосам. Она задрожала от напряжения, но сразу же расслабилась. И оставила себя Тацуе. — Давай просто спать.
— Да, Онии-сама.
Миюки доверила своё тело и разум Тацуе и заснула, слушая далёкий звон колоколов наступающего Нового года.
Глава 7
2097 год, день Нового года.
Тацуя и Миюки были заняты с самого утра.
Встать рано труда не составило, поскольку они привыкли к такому распорядку дня. Но чувствовать себя «традиционными нарядными японскими куклами» им уже надоело. Тацуя был таким, как всегда, а Миюки могла одеться самостоятельно. Они не привыкли к помощи на каждом шагу, даже когда дело касалось одежды. Ему ещё и лицо напудрили, от чего он категорически отказывался, но Миюки помочь не могла. Ну, его ведь не собирались делать белым, как какого-нибудь актёра театра. Помогло то, что макияжа нанесли немного, сделали естественную версию макияжа, подходящую к традиционной японской одежде.
Через час, когда их наконец отпустили, им уже хотелось пойти домой в таком виде.
— Тацуя-ниисан.
— Миюки-онээсама.
Тацуя и Миюки сидели на стульях в гостиной — наверное, пытаясь сделать так, чтобы на одежде не появились складки. Когда приготовления закончились, подошли одетый в хаори хакама Фумия и одетая в фурисодэ Аяко. Хотя стульев рядом было много, они решили постоять.
— Тацуя-ниисан, Миюки-сан, с Новым годом.
— Тацуя-сан, Миюки-онээсама, с Новым годом.