Нерассказанная история США

Стоун Оливер

В феврале 1950 года малоизвестный сенатор от штата Висконсин Джозеф Маккарти приобрел дурную славу, заявив членам Республиканского женского клуба графства Огайо в Уилинге (штат Западная Вирджиния): «У меня на руках список из 205 сотрудников Госдепартамента, которые оказались либо имеющими членский билет, либо безусловно верными сторонниками компартии, но которые, несмотря ни на что, все еще участвуют в формировании нашей внешней политики»¹². На следующий день в городе Солт-Лейк-Сити он уже называл другую цифру: 57 человек. Хотя число «коммунистов» менялось от случая к случаю, газеты запестрели заголовками с дикими обвинениями, что вызвало новый виток слушаний с предрешенным исходом. Среди его жертв числятся и советники Госдепартамента по Азии – их обвиняли в том, что они помогли Мао одержать победу в Китае. Увольнение этих людей повлечет за собой полное непонимание Азии американцами на многие десятилетия вперед.

Хотя бесстыдно рекламирующий сам себя сенатор от Висконсина, известный под насмешливым прозвищем Джо – хвостовой стрелок за вымышленные им военные подвиги, и стал безобразным лицом этих репрессий, все же настоящая власть находилась в руках директора ФБР Эдгара Гувера. Он собирал

досье с компроматом на членов конгресса – и демонстрировал его, когда возникала необходимость заставить человека не отбиваться от стада. Один из главных помощников Гувера описал принцип действия этой стратегии: «Как-то вечером мы натолкнулись на одну неприятную ситуацию: пьяный сенатор сбил пешехода и скрылся с места ДТП; кроме всего прочего, в машине с ним была полураздетая баба. На следующий день к полудню наш добрый сенатор уже знал, что мы в курсе дела, и с тех пор у нас никогда не возникало проблем с его голосованием по вопросам бюджетных ассигнований»¹³.

Официальные лица и СМИ предостерегали американцев, что злобные, фанатичные коммунисты, стремящиеся уничтожить американский образ жизни, скрываются за каждым углом. Министр юстиции в кабинете Трумэна предупреждал: «Сегодня в Америке много коммунистов. Они повсюду: на заводах, в конторах, мясных лавках, на перекрестках, в частном бизнесе»¹⁴. И действительно: ученые, писатели, актеры, режиссеры, художники, учителя и вообще люди из всех слоев общества подвергались преследованиям за свои политические убеждения; в стране воцарилась атмосфера страха. Несколько сотен человек угодили в тюрьму, а до 12 тысяч, по разным подсчетам, были уволены с работы. Не пройдя проверку на политическую благонадежность, проведенную береговой охраной, почти 3 тысячи портовых грузчиков и моряков были уволены по программе обеспечения безопасности портов. Ее разработали якобы для защиты берегов страны от диверсантов во время корейской войны, но на самом деле – чтобы уничтожить профсоюзы моряков, возглавляемые коммунистами¹⁵.

Официальные лица и СМИ пугали американцев тем, что злые коммунисты, стремящиеся уничтожить американский образ жизни, скрываются за каждым углом. Правый журнал Counterattack опубликовал доклад «Красные каналы», расписав засилье коммунистов в индустрии развлечений.

Многих подозреваемых вызывали в комиссии конгресса, и следователи требовали называть других коммунистов и сочувствующих. Писательница Мэри Маккарти заметила, что цель слушаний состояла вовсе не в борьбе с подрывной деятельностью, а в том, чтобы убедить американцев принять «принцип доносительства как норму для добропорядочного гражданина»¹⁶. Журналист И. Ф. Стоун осудил «стремление превратить целое поколение американцев в осведомителей»¹⁷. Многие отказались давать нужные показания и угодили в «черный список», были уволены или оказались за решеткой. За отказ сотрудничать с антикоммунистическими расследованиями были изгнаны из университетов и колледжей больше ста преподавателей. Дэшил Хэммет, один из ведущих писателей Голливуда, попал за решетку за отказ назвать вкладчиков Фонда поручительства Конгресса гражданских прав, почетным членом правления которого он являлся. Писательница Лилиан Хеллман позже заявила, что Хэммет на самом деле «не знал имен ни одного из вкладчиков», но не стал говорить об этом на суде, поскольку не признавал за правительством права требовать подобную информацию¹⁸.

В 1947 году так называемую «голливудскую десятку» обвинили в неуважении к конгрессу и, несмотря на ряд обращений и к судебным органам, и к общественности, их приговорили к году тюремного заключения. Наряду с еще девятью голливудскими радикалами, которых в том же 1947 году Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности (КРАД) вызвала в суд (хотя в зале суда они так и не появились), эти десять человек стали первыми жертвами «черного списка» в киноиндустрии. Вскоре к этим 19 в «черном списке» присоединились и другие известные прогрессивные деятели Голливуда. КРАД вернулась к расследованиям в киноиндустрии в 1951 году, и к 1954-му «черный список» вырос: теперь в него входили 212 мужчин и женщин, отказавшихся сотрудничать с комиссией. Ни одна студия не соглашалась нанимать тех, кто угодил в «черный список»: ни актеров, ни рабочих. Многие оказались без работы. Только 10 % людей, изгнанных из индустрии кино, снова вернулись туда впоследствии. Однако многим удалось избежать такой судьбы: они просто стали доносить на коллег. 58 из 110 человек, представших перед КРАД весной 1951 года, назвали фамилии «соучастников»¹⁹.

Девять человек из «голливудской десятки», обвиненной в 1947 году в неуважении к конгрессу за отказ назвать имена коллег-радикалов, а впоследствии попавших в «черный список» и фактически изгнанных из киноиндустрии.

К тому времени, когда все закончилось, маккартизм добился фактического разгрома левых партий в США. Коммунистическое движение было уничтожено. Сама партия выжила, но многие группы внутри и вокруг нее исчезли. «Красная паника» выпотрошила профсоюзы, политические организации и культурные ассоциации, поддержавшие реформы 1930–1940-х годов. За исключением движений за гражданские права и против ядерных испытаний, левое инакомыслие и прогрессивные реформы замерли в своем развитии больше чем на целое десятилетие и возродились, обнаружив новую силу и новый подход, только в 1960-е. Рабочее движение, однако, так и не оправилось от удара, и американские рабочие

оказались более слабыми и менее благополучными во многих отношениях, чем их европейские коллеги²⁰.

Пострадало и движение за гражданские права. Оказавшись под интенсивным давлением той эпохи, организации выгоняли прогрессивно настроенных работников, в том числе и лидеров борьбы за расовое равноправие. В 1948 году Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения зашла так далеко, что зачинателя борьбы за гражданские права Уильяма Дюбуа исключила из своих рядов – за активную поддержку предвыборной кампании Генри Уоллеса и призывы к ООН обратить внимание на расизм в США. Аналогичным образом изгнали и Поля Робсона. Многие левые организации, уничтоженные нападками маккартистов, в свое время связывали проблемы классового неравенства и агрессивную внешнюю политику с процветающим в стране расизмом. Травля «красных» также расстроила союзы между организациями, борющимися за гражданские права, и профсоюзами, значительно уменьшив значимость призывов профсоюзов к расовому равенству и не давая возможности защитникам гражданских прав бороться за право на работу и достойную оплату труда. В результате маккартизма даже самые влиятельные лидеры движения отказались от былых масштабных задач и сосредоточились на проведении более ограниченных законодательных реформ, оставив попытки проведения глубоких структурных реформ экономики и прекратив критику разрушительного действия империализма за рубежом. Тем не менее важно помнить, что в течение всего периода афроамериканцы играли ведущую роль в стремлении остановить гонку ядерных вооружений и обеспечить полное понимание американцами опасности ядерной войны²¹.

Отдельные радикалы и движения за социальную, экономическую и расовую справедливость были не единственными жертвами политических репрессий в США середины ХХ века. Помимо «красной паники», началась еще и «голубая паника», в результате которой из федерального правительства изгнали гомосексуалистов. Под маской национальной безопасности – якобы «сексуальные извращенцы» особенно склонны поддаваться на шантаж иностранных и внутренних диверсантов – правительственные учреждения увольняли геев и лесбиянок или вынуждали их уйти в отставку. Историк Дэвид Джонсон считает, что в начале холодной войны рабочие места, вероятно, потеряли до 5 тысяч федеральных служащих. В 1953 году заместитель госсекретаря Дональд Б. Лури сообщил комиссии конгресса, что в одном только его отделе увольнения гомосексуалистов происходили в среднем в количестве «одного в день». Эти цифры относятся только к части рабочих мест, потерянных из-за «голубой паники». Причина увольнения часто не указывалась, якобы для того, чтобы не смущать уволенного. Многие предпочли уйти сами, еще до того, как их сексуальная ориентация станет достоянием гласности. Кроме того, тысячи людей, подающих заявление на занятие постов в федеральных учреждениях, получали отказ из-за своей сексуальной ориентации. Как и в случае с «красной паникой», чистка гомосексуалистов затронула и частный сектор. Некоторые фирмы даже нанимали профессиональных следователей, чтобы выявить «нежелательные элементы», включая геев и лесбиянок²².

Хотя именно Джозеф Маккарти стал синонимом понятия «красной паники», настоящая власть все же находилась в руках главы ФБР Эдгара Гувера. К 1960 году ФБР завело дела на более чем 430 тысяч человек и групп. Гувер также использовал свои связи в СМИ, чтобы разжигать антикоммунистическую истерию.

В те годы ФБР работало в нескольких направлениях. Оно разжигало антикоммунистическую истерию, снабжая «информацией» своих людей в прессе, таких как Уолтер Винчел, Дрю Пирсон, Вестбрук Пеглер, Фултон Льюис-младший и руководители вашингтонских бюро United Press и газеты Chicago Tribune. Программа предупреждения работодателей о политических взглядах служащих стоила работы сотням людей. Инакомыслящие массами попадали под пристальное внимание спецслужб. К 1960 году ФБР завело дела на более чем 430 тысяч человек и групп. 26 тысяч, которых в 1954 году отнесли к группе наиболее опасных – в основном члены КП США, – угодили в «список безопасности» Гувера, предполагавший арест этих лиц в чрезвычайной ситуации. А в 1956 году ФБР начало свою Программу контрразведывательных операций, или КОИНТЕЛПРО, – набор грязных приемов, нацеленных на уничтожение левых организаций, занятых совершенно законной и защищаемой Конституцией деятельностью²³.

24 июня 1950 года войска Северной Кореи вторглись в Южную Корею, и холодная война внезапно раскалилась докрасна. Расположенная между Японией, Китаем и СССР, Корея долгое время была для этих трех держав яблоком раздора. Япония оккупировала Корею и правила ею с 1910 по 1945 год. В 1945 году Корею разделили на советскую зону к северу от 38-й параллели и американскую – к югу. Это соглашение, второпях составленное полковником Дином Раском [68] на следующий день после атомной бомбардировки Нагасаки, рассматривалось как временное и должно было оставаться в силе лишь до момента, когда можно будет восстановить единство и независимость страны. На севере Советский Союз посадил генерала Ким Ир Сена, который возглавлял партизанскую борьбу с японцами во время войны; южанам американцы навязали Ли Сын Мана. Мелкие столкновения на границе не прекращались. КНШ неоднократно предупреждал об опасности втягивания США в войну в Корее – стране, не обладающей серьезным стратегическим значением и граничащей с СССР и Китаем, – и рекомендовал исключить ее из оборонительного рубежа Соединенных Штатов. Ачесон также не упомянул Корею в важной речи в январе 1950 года, из-за чего некоторые критики обвинили его в том, что он преднамеренно спровоцировал нападение.

68

Раск Дин – будущий госсекретарь в правительствах Дж. Кеннеди и Л. Джонсона.