Нереальность. Вход
Шрифт:
– Тридцатилетние лбы развлекаются и вас в игрушки втянули? – не сдержался я.
Она нас за идиотов считает?! У меня и мысли не было, что они… Ну как минимум она – не верит. Ведь поехала же. Из дома всё утащила что могла и не могла. Даже стиральную машинку!
– Они триста тысяч стоят? – мама уже совсем уж уважительно взирала на лежащие на столе маски.
– Да, – ответил за меня Сергей.
– Где людям столько денег взять? – схватилась за сердце она.
Настроение дерьмовее некуда. Жить не хочется. Но придется. Хотя бы ради них. И может удастся что-то придумать. Как-то взломать того кота в мешке. Просмотреть исходники.
– Продажа имущества, кредиты, – подал голос отец. – Говорил я тебе, Галь, эта пандемия неспроста! Хотели сократить численность населения вирусом. Живучие оказались. Теперь масками точно добьют.
– Я поболтал бы ещё… – устало произнёс я. – Но вырубает, сил нет. Помните: никому не открывать, никуда не выходить…
С этими словами ушел в выделенную нам с Серегой комнату. Товарищ потопал следом. Из гостиной смутно слышались голоса о чем-то активно спорящих родителей. Фрагментами прорывались звуки очередных новостных репортажей судя по интонациям. Смысл слов уловить не удавалось – мозг вопреки всему пытался заснуть. В какой момент отключился? Не знаю. Зато впервые за несколько дней нормально выспался.
Глава 5
Ох как бы я предпочел сейчас чтобы спалось без снов. Вымалывающих душу, напоминающих о том, о чем вспоминать не хотелось.
Мне было двадцать с небольшим. Приехал летом перед последним курсом универа. И в первый же вечер в клуб пришла Таня. Ей чуть-чуть до восемнадцати не хватало. Этакая кровь с молоком. Деревенская краса. Темные брови, ресницы, голубые глаза, пухлые губы… Волосы заплетены в толстую косу. Хотя… Чего врать? Это я оценил гораздо позднее. Первыми в глаза бросились высокая грудь, крутые бедра и аппетитная попка.
Руки прямо-таки сами собой непроизвольно сжимались, представляя упругость её прелестей. Несколько недель пришлось охаживать неприступную красавицу. И она стала моей! Чистая. Невинная. И бесконечно наивная в чем-то. Впрочем девчонка оказалась отнюдь не глупа. Начитана. Иначе я быстро потерял бы интерес, а тут наоборот запал.
Да и в сексе хороша как выяснилось. К тому времени много чего попробовал, думал меня удивить чем-то сложно. Оказалось можно! Не опытная. Но искренняя. Страстная. Она брала и отдавала. От всей души. Даря такие ощущения, каких я и в объятиях сразу двоих не получал.
А потом… Потом нас вместе увидел дед.
Ох что там было! Не при ней, конечно. Один на один. Но таких скандалов с роднёй у меня никогда ни до ни после не случалось.
– Чтоб я больше тебя с ней не видел! – бушевал он, если опустить непечатные слова. – Не пара она тебе!
– Почему?! – опешил я.
Тогда искренне не понимая чем я для неё так плох? Иных объяснений для подобной вспышки гнева я не видел. Вроде не урод. Институт заканчиваю. Работа точно будет. Городской. Для здешних девиц можно сказать первый жених на деревне. Ай ей видите ли не пара!
– Никаких дел с их семейством не имел и иметь не собираюсь! И тебе не позволю! – так ничего и не объяснив, продолжал орать вечно хладнокровный и рассудительный дед, обильно перемежая свою пылкую речь нецензурной бранью.
Тогда он впервые поднял на меня руку. Сдачи я дать мог, но не дал, сдержался из уважения к возврату. Но разругались так, что я уехал. Вернее, дед просто напросто выставил меня из дома вместе с вещами и пожеланием:
– Коль ума наберёшься, милости просим! А до тех пор, чтобы ноги твоей тут не было! И этой твоей тоже!
Переждать бы пока он успокоится, остынет. Но, увы. Идти в самой деревне было некуда. Зашёл с Таней попрощаться. Она как назло ушла в лес за чем-то. Может пора ягод была, может грибов, уже и не припомню. Передал её бабушке записку. Объяснил там, без лишних подробностей о дедовом ультиматуме, что якобы нужно срочно уехать, и городским адрес оставил. Ждал что напишет, может даже приедет, сам ей писал. Но она ни разу ни словечка не прислала. Даже в ответ на мои письма.
Я не раз порывался приехать в первый год, но мать сказала, что дед всё ещё очень зол. Пыталась выспросить что случилось. Но я помалкивал.
А потом как-то съездила она в очередной раз в деревню, и привезла новость: Танька замуж выскочила. Вот и вся любовь.
Долго ещё воспоминания о проведенном вместе времени не давали покоя. Хотелось рвануть в деревню. Прийти к ней. Спросить: почему? Взглянуть на её избранника. И теплилась надежда, вдруг мама что-то напутала, и не та Татьяна замуж вышла. А моя ждёт… Да всё как-то не складывалось. То одно, то другое. Или я просто боялся столкнуться с суровой правдой жизни?
В городе ни с кем отношения не завязывались. Разовые интрижки были, онли секса ради. Но как-то не цеплял никто. И пришёл переломный момент, когда понял: в деревню не тянет. Совсем. Как отрезало. О ней старался не думать, но всё равно иногда думал. Обижался, да. На деда злился. А с ним, кстати, мы так и не помирились. То я в армию загремел после института, то в работе по самые уши увяз, а потом и его не стало. Не с кем уже мириться было. Так и не узнал я почему он противился нашим с Таней отношениям. Но то уже в далёком прошлом осталось. Былого не воротишь.
– Тут и вправду опасности нет. Даже без маски, – едва продрав глаза, порадовал меня товарищ, выдергивая меня из не самых приятных воспоминаний.
Шли вторые сутки моего заражения. Звучит неоптимистично, но по ощущениям вроде нормально. Интересно, если я не буду появляться под камерами процесс застопорится, или интерфейс всё равно появится?
Из общей комнаты доносится тихий голос тараторящего что-то диктора. Вспомнились услышанные вчера вечером новости.
Сейчас бы не из телевизора отфильтрованные подробности узнать, а посмотреть что в сети пишут.
– Надо бы что-то с интернетом придумать… – озвучил мои мысли Сергей.
– Надо… Много чего надо.
Сейчас я искренне сожалел, что летом, когда мама просила вывезти их в деревню нашел стопятьсот отговорок. Они бы уже всё тут обустроить успели. Причем в теплую погоду многое было сделать стократ проще. А теперь придется тратить драгоценное время и силы.
Для себя я может и не стал бы сейчас заморачиваться с проводкой воды. Но если со мной что-то случится? Или придется уехать? Отец, с больной спиной, будет воду с колодца таскать? А мать морозить в той самой колодезной воде и без того частенько болевшие руки?