НЕРХАШ
Шрифт:
Когда он вышел из ванной, одетый не то, чтобы небрежно, а как бы полуодетый (что, несомненно, было призвано шокировать застегнутую на все пуговицы супругу), то обнаружил, что в спальне ее уже нет. В ожидании мужа она перебралась в малую гостиную, где его горничные уже накрывали завтрак. Под холодным взглядом госпожи Кинари они явно чувствовали себя неуютно, волновались и изо всех сил старались сделать все, как надо, чтобы, не дай бог, не заслужить ее неудовольствие. Впрочем, все это было заметно только Вайгару, а для остальных этот процесс выглядел намного прозаичнее. Его прелестную супругу горничные вообще не волновали,
– Не желаете ли составить мне компанию, дорогая?
– предложил он, усаживаясь за стол. Кинари отрицательно покачала головой.
– Ну, что ж, придется завтракать в одиночестве. Кстати, вы можете отправить своих псов на кухню, там их покормят. Я уверяю вас, что в моей компании вы будете в полной безопасности.
За эти слова он был награжден удивленным взглядом супруги, и ненавидяще-удивленными, сильно приправленными желанием его убить, взглядами телохранителей. Ирония же ситуации состояла в том, что оба телохранителя госпожи Кинари были оборотнями, и оборачивались действительно в собак. Это был очень редкий побочный эффект, никем до сих пор не объясненный, и потому считающийся чрезвычайно опасным. Разумеется, госпожа Кинари скрывала ото всех тот факт, что ей служат оборотни, но от Вайгара скрывать это было абсолютно бесполезно. Для него защита, которую она на них поставила, была почти как воздух. Его больше интересовало то, где она смогла откопать сразу двоих, ведь, как правило, оборотни появлялись на белый свет не каждое столетие. Выжить, а тем более, повзрослеть, удавалось единицам.
– Я уверена, что они не помешают нам разговаривать.
– Твердо сказала госпожа Кинари.
– Я доверяю им, как себе.
С этим Вайгар мог бы поспорить. По его мнению, доверять можно было только одному из них, да и то не до конца, второй же явно задумал что-то, слишком далеко отстоящее от понятия "преданность", но указывать своей супруге, что ей делать, Вайгар не собирался даже намеком. Все равно знаменитое упрямство Тенгов не позволит ей прислушаться к его совету, а, возможно, и заставит поступить вопреки ему.
– Ну, что ж.
– Благосклонно кивнул он.
– Вам лучше знать. Итак, я вас слушаю.
Кинари в очередной раз покоробило от его тона, но она быстро взяла себя в руки и приступила к делу. Играть в игры с Ларом, тем более, с таким, было совершенно бессмысленно.
– У меня к вам предложение.
– Безо всяких предисловий начала она.
Вайгар насмешливо поднял брови.
– Желаете выйти за меня замуж еще раз?
На шутку она не отреагировала и продолжила еще более серьезно, хотя ему казалось, что дальше уже некуда.
– Мне стало известно, что весь последний год вы проявляли настойчивый интерес к одной даме. Некой Дари Ван-Заргон, актрисе императорского театра, незаконной дочери благородного гайра Заргон-Турэна. Он ведь, кажется, ваш родственник?
– Очень дальний, по линии матери. Но продолжайте, прошу вас. То, что вы говорите, чрезвычайно интересно.
– Вайгар изобразил на лице такое повышенное внимание, какому мог позавидовать придворный, слушающий своего короля.
– Так вот. Несмотря на все ваши усилия, эта дама не пожелала ответить вам взаимностью. Мое предложение заключается в следующем: я помогаю вам получить прекрасную Дари, а вы помогаете мне в одном деле. Уверяю вас, с вашими способностями это не составит для вас никакого труда.
Вайгар с большим трудом сохранил невозмутимое выражение лица.
– Нельзя ли поподробнее?
– Решил уточнить он.
– Разумеется. В мои руки попали улики, которые ясно указывают на то, что ваша легкомысленная возлюбленная занимается шпионажем в пользу Трангара. Мне стоит только немного надавить на нее…
Вайгар раздраженно прервал ее.
– Я не об этом. Что я должен для вас сделать?
Кинари слегка замялась с ответом на прямой вопрос, она его не ожидала, и ответила со всей осторожностью, на которую была способна:
– Мне нужно поговорить с одной женщиной. Она непременно будет врать мне, а мне нужна от нее правда. Настолько, насколько это возможно, разумеется.
– Что за женщина?
– Это не должно вас интересовать. Одна из моих бывших служанок.
– Прошу вас не указывать мне, что меня должно интересовать, а что - нет! Вы привели ее с собой?
– Конечно, нет! Она в тюрьме.
– Вот как! Значит, она достаточно опасна. Мне хотелось бы посмотреть на нее для начала.
– Это невозможно.
– Кинари с деланным спокойствием посмотрела в окно.
– Она в королевской тюрьме Йасиара.
Так. Вайгар откинулся на спинку кресла. Он был бы меньше удивлен, если бы увидел, что на голове его прелестной супруги выросли оленьи рога. В жизни почти не бывает такого везения. Но проявлять радость было рановато.
– Итак, - холодно сказал он, - вы предлагаете мне заняться шпионажем в пользу Нарги против моего родного Йасиара? И предлагаете мне за это всего лишь какую-то шлюху? Я правильно понял вас, моя дорогая гайре Кинари? Кроме того, я так думаю, что именно меня вы попросите организовать вам беспрепятственное проникновение в королевскую тюрьму, не так ли?
– Да, но…
Вайгар не дал ей договорить.
– Вам не кажется, что ни одна шлюха не стоит того, чтобы отказаться от своей чести?
– Чести?
– Удивлению Кинари не было предела.
– Да что вы можете знать о чести? Вы пять лет безвылазно сидите здесь, в Нарге, и занимаетесь только тем, что пьете, устраиваете скандалы и бегаете за женщинами! И это с вашими способностями! Чести! Да я в жизни не встречала более безответственно гайра, чем вы! Что вы сделали для родного Йасиара за последние пять лет, что вас вообще интересует в жизни, кроме шлюх и попоек?
– Насколько я помню, дорогая, - тон Вайгара был холоден, как лед, - вы не пожелали в свое время узнать, что меня интересует в этой жизни, хотя у вас и была такая возможность. А если бы вы потрудились это сделать, то теперь у вас не было бы необходимости бросать мне в лицо такие обвинения. Итак, вот вам мои условия: то, что мне нужно от жизни, дадите мне вы. Мне нужны наследники, мальчики, как минимум, двое, которым я мог бы передать свой дар и свои знания. А также мне нужна нормальная семейная жизнь, а этого, согласитесь, кроме вас мне тоже никто дать не сможет. Хотя бы в течение десяти лет. Если после этого вы пожелаете уйти, я не стану вас удерживать. Если же мои условия вас не устраивают, то никакой сделки не будет. Ищите себе другого дурака.