Неродственная связь
Шрифт:
— Всё? Я могу есть? — осведомляется Аслан, роняя ладони на бёдра.
Кивнув, я увлеченно рассматриваю завораживающие снимки. Даже без дорогих наручных часов его образ выглядит завершённым. Мне не стыдно редактировать, добавлять фильтры и выкладывать фотографии в соцсети — на зависть всем сплетникам и недоброжелателям. Пусть видят, что у меня всё хорошо.
— Хочешь, покажу, что вышло?
Не дожидаясь ответа, я пересаживаюсь на диван рядом с Асланом. Он делает глоток сока и откидывается на спинку, чуть теснее ко мне.
Два бокала вина ударяют мне
Сделав быстрый вдох-выдох, я открываю галерею, ощущая мелкие, щекочущие искры внизу живота. Мысль о том, что сегодня у нас будет секс, прочно заседает в голове, не давая покоя. Сложно не прикидывать, как именно это произойдет и в какой позе.
— Вот, смотри, получилось круто, — поворачиваю к нему экран. — Но это ещё не всё. В ресторане есть закрытая веранда, где тоже запланирована съёмка.
Аслан разглядывает фотографии с присущей ему серьёзностью, молча слушая мою болтовню и время от времени бросая взгляды на мою щёку. Судя по тому, как она пылает, он, кажется, пытается прожечь во мне дыру.
— И что дальше? — интересуется Аслан. — Ты отправишь их Демьяну?
Не успев поднести бокал к губам, я коротко смеюсь. Ему не понять всех тех женских хитростей, на которые мы способны. Но это, скорее всего, в плюс.
— Ни в коем случае — это слишком толстый намёк, — торопливо поясняю. — Чтобы похвастаться новым поклонником, нужно выложить сторис, сделать отметки и придумать интригующую фразу. Это сразу уронит его самооценку в ноль. Скажи ещё, что ты не подписан на мою страницу и не следишь за моими постами?
— Нет, не подписан.
Откровенное признание вызывает замешательство. Мы трахаемся, но он не подписан. Это даже как-то обидно.
— О, это нужно срочно исправить. Дашь мне свой телефон?
У Аслана на заставке стоит фото огромной чёрной собаки с вывалившимся набок языком. Внутри что-то сжимается, когда я осознаю, что это та самая Зара, сгоревшая в пожаре. Помесь ротвейлера и овчарки.
— Красивая, — резко сбавляю тон. — Но выглядит, честно говоря, не слишком дружелюбной.
— Она была дружелюбной, правда.
— Придётся поверить на слово, потому что я бы, пожалуй, не рискнула её погладить. Хотя в детстве я мечтала завести домашнего питомца, но у мамы была аллергия на шерсть, а папа не хотел лишних хлопот.
Воздух вокруг нас будто сгущается, потому что мне не хватает кислорода. Аслан барабанит пальцами по подлокотнику, привлекая слишком много моего внимания. Из-за этого я с трудом попадаю на нужные кнопки, разбираясь с его телефоном.
— Кстати, где твоя мать? Вы общаетесь? — спрашивает он.
— Да, но редко. Она живёт за границей с мужчиной. Первое время мама звала меня в гости, а потом всё реже и реже. Я очень по ней скучаю, но не осуждаю, потому что этим бегством она спасалась от боли.
К моему удивлению, Аслан зарегистрирован в социальных сетях, хотя его профиль сложно назвать
Откинув волосы за спину, я поправляю платье и поднимаюсь с дивана, так и не притронувшись ни к основному блюду, ни к десерту. Тема родителей выбила меня из равновесия, как и алкоголь, и близость с Асланом. Даже когда наши бёдра и колени больше не соприкасаются, жар всё равно никак не отпускает.
— Ну что, пойдем на веранду? — предлагаю как можно спокойнее. — Я ненадолго отлучусь в дамскую комнату, а ты подожди меня в холле.
Я припудриваю лицо, убирая лёгкий блеск с кожи, и наношу на губы розовую мерцающую помаду. Окинув себя критическим взглядом в зеркале, убираю выбившуюся прядь волос и выпрямляю складку на подоле. Волнение чуть стихает, уступая место уверенности.
Входящее сообщение заставляет меня оторваться от зеркала, потому что, как я и предчувствовала, это Демьян. От него приходит короткое и резкое: «Ну ты и сука», и грудную клетку заполняет тяжёлая смесь раздражения и горечи.
Мне нужно несколько мгновений, чтобы собраться, восстановить дыхание и покинуть уборную, оставив сообщение без ответа.
Что дезориентирует больше — грубость бывшего или тот факт, что, пока меня не было, Аслана уже успела занять своим вниманием девушка, чуть старше нас по возрасту, — понять трудно. На фоне Тахаева она выглядит особенно хрупкой и миниатюрной, почти кукольной, подчёркивая его внушительный рост и габариты.
Я поправляю сумку на плече и, звонко отстукивая каблуками по полу, иду к ним, удерживая голову высоко поднятой.
Глава 39
***
Этим вечером я едва себя контролирую и совершаю одну глупость за другой. Особенно когда новая знакомая Аслана невзначай касается его чуть выше локтя, что-то увлечённо рассказывая и открыто флиртуя.
У неё правильные черты лица — высокие скулы, прямой нос и слегка приподнятые уголки губ, придающие почти хищное обаяние. В других обстоятельствах я бы назвала эту куклу красивой, но только не сейчас.
Аслан поворачивается на звук цокота каблуков. Его взгляд цепляется за мои ключицы, обнаженные смелым вырезом платья. То, что он остается равнодушен к стоящей рядом девушке, вовсе не приносит мне облегчения.
Я слишком взвинчена, чтобы держать язык за зубами и вести себя мудро. Не как сука. Демьян был прав — я и есть она.
— Здравствуйте, у вас прекрасное меню, мы уже не будем ничего дозаказывать, спасибо. Можете убрать столик для новых посетителей, — широко улыбаюсь, обращаясь к девушке. Затем смотрю на Аслана и с притворным беспокойством спрашиваю, снизив тон: — Надеюсь, ты оставил ей чаевые?
Несмотря на недоумение в карих глазах, я невозмутимо беру Тахаева за руку и веду на веранду. За рёбрами неистово колотится сердце. Его ладонь, большая и теплая, крепко обхватывает мои пальцы. Казалось бы, простой жест, но в нём чувствуется попытка подарить мне покой и утихомирить бушующий внутри огонь.