Неродственная связь
Шрифт:
Аслан переосмысливает каждое слово и смотрит расфокусированным взглядом, сжимая мои бедра. Я до сих пор помню его откровения, когда мы лежали в постели голые.
Если не считать девушек легкого поведения, которых подкладывал ему отец для опыта начиная с раннего подросткового возраста, у Аслана, кроме меня, никого больше не было. Никого, с кем это было бы по обоюдному и искреннему согласию.
— Почему сорок восемь?
Низ живота обжигает кипятком, пока я помогаю Аслану снять футболку и спустить штаны. Его эрекция касается моей руки, прошибая
— С учётом моих скромных математических способностей, это выходит примерно два раза в день, а в последний — целых четыре, чтобы компенсировать тот временной промежуток, пока я буду одна и не встречу достойного...
— Ладно, не объясняй, — мотает головой Аслан, обрывая мои рассуждения и прижимаясь лбом к моему. Его дыхание сбивается, и он направляет член ко входу. Тело твёрдое, как камень, а намерения далеки от нежности — первый толчок ощущается резко и сильно: — Сорок восемь так сорок восемь.
___
ПС. Сегодня действуют максимальные скидки на книги:
https:// /shrt/VyeB
Глава 49
***
Мне нравится медленно двигаться верхом, чувствуя, как грудь покачивается в такт толчкам, а Аслан сжимает её ладонями, перемещаясь ртом от одного соска к другому. Его ласки — смелые и дерзкие, а язык скользит так увлечённо, что я готова взорваться в эту же минуту.
Но я оттягиваю момент, наслаждаясь каждым ощущением.
Сбавляю темп, плавно качаю бёдрами вперёд и назад. Кладу ладони на широкие мужские плечи, впиваясь пальцами в кожу. Есть что-то особенное в том, чтобы ходить на краю обрыва, чувствуя, как адреналин шумит в крови, а гормоны накатывают волнами, затмевая разум.
Люблю моменты, когда собственное биение сердца оглушает, будто раскаты грома. Когда дыхание становится синхронным — моё и Аслана, сливаясь в единый ритм. Когда пот струится по позвоночнику, ноги становятся ватными, а внизу живота растёт концентрированный жар, напряжённый до предела и готовый взорваться, как надутый шарик, в любой миг.
Обожаю слегка капризничать, когда устаю. Стоит только нежно поцеловать Аслана в уголок губ, скулу или подбородок и спросить: «Тебе меня совсем не жалко?» — и он тут же забирает инициативу.
С того момента, как переворачивает меня на спину, сгибая мои ноги в коленях и нависая сверху, начинается настоящее безумие.
Его взгляд тяжёлый и прожигающий. Челюсти плотно сжаты, а с губ не срывается ни единого звука, кроме прерывистого дыхания. Аслан сосредоточенно вбивается в меня резкими толчками, постепенно наращивая скорость.
Серебряная цепочка быстро мелькает перед глазами, пот серебрится на его лбу. Чтобы проникнуть глубже, Аслан осторожно закидывает мои ноги себе на плечи.
Я охрипшим голосом выдыхаю, извиваюсь и чувствую его всего — твёрдого, большого, настойчивого,
С ума схожу, когда Аслан замедляется. Когда обводит круг, заставляя меня терять контроль. Когда доводит до пика поцелуями, прикосновениями, своим запахом — он не просто остаётся на поверхности, а будто становится частью меня, усиленно заполняя лёгкие.
Время летит стремительно.
В такие моменты мне хочется нажать на паузу или отмотать назад, а ещё поднять планку и задать другую цифру, потому что боюсь, что настолько подходящего любовника — внимательного и искреннего — я не встречу ещё долго-долго.
Я знаю, что Аслан не откажет. Он никогда этого не делал, соглашаясь даже на самые сумасшедшие просьбы.
Комнату заполняют влажные звуки и шумные вдохи. Я обожаю кончать, когда перед глазами всё расплывается, а свет лампы перестаёт резать глаза. Когда тело мучают дрожь и спазмы, захватывающие каждую клетку. Когда воздух густеет от напряжения, а Аслан смотрит на меня так, будто я его единственная слабость.
И в этот момент я знаю: я никогда не забуду, как это ощущается — быть полностью в его власти и одновременно владеть им целиком.
Но больше, чем получать оргазм самой, мне нравится, как кончает Аслан. Он делает это идеально: не кривит лицо и не пыхтит. Его взгляд остаётся осознанным и чётко направленным в мои глаза, губы слегка приоткрыты. Рука уверенно сжимает член, пока белые капли полностью не покрывают мой живот.
Иногда я не удерживаюсь, провожу пальцем, собирая одну, и с наслаждением облизываю, наблюдая за реакцией Тахаева.
Потому что точно знаю — это то, что сильно нравится ему.
***
— Пообещай, что будешь звонить мне хотя бы раз в неделю и писать минимум три, — прошу Аслана, глядя в потолок.
Родители давно спят, в доме тихо и темно. Мы говорим вполголоса — почти шепотом, и так же бесшумно занимаемся сексом.
Или почти. По крайней мере, стараемся.
Сейчас небольшой таймаут, во время которого я болтаю на любые темы, чувствуя себя безрассудной, свободной и очень довольной.
Моя голова покоится на животе Аслана, я лежу поперёк кровати — обнажённая, с растрёпанными волосами. Между ног уже жжёт от близости, но я точно знаю: это далеко не конец.
— Обещаю.
Теплая ладонь скользит по талии, лаская кожу и успокаивая своим прикосновением. Странно, но я чувствую себя почти так же, как раньше — до того, как узнала о предложении учиться на другом континенте. Кажется, будто между нами абсолютно ничего не изменилось.
— И ещё пообещай, что с первой большой стипендии отправишь мне шмотки посылкой, — добавляю, чтобы не дать себе увязнуть в сентиментальности.
— Хорошо.
— Ты даже не спросил: какие?
— Какие?
— Я напишу, что хочу, — тут же киваю. — Ты же совершенно не разбираешься в трендах. И это неисправимо.