НЕРОН
Шрифт:
Единственный человек, с которым она может быть собой, это Элль.
Находясь рядом с Элль, она чувствовала себя в безопасности, и могла быть прежней. Однако, как только кто-то другой появлялся в их кругу, она закрывалась. Однако в последнее время она вела себя естественно, даже тогда, когда была рядом с Нерном, Амо, Винсентом, Лео и только что Марией. Немного. Она даже не понимала, почему она такой была, потому что, честно говоря, люди пугали ее, и у нее была веская причина на это.
Хлоя продолжала наблюдать за ними. Она не думает, что они заметили,
– Привет, дорогая, - раздался позади нее низкий голос.
Хлоя подпрыгнула от звука. Через секунду с другой стороны дороги появился мужчина. Он был страшно красив и чертовски пугал ее, каким бы красиввм он ни был. Она не думала, что такой мужчина мог существовать на этом свете.
Хлоя не шевельнула ни одним мускулом, полностью застыв на месте.
Он продолжал идти ко входу в беседку и поднялся по ступенькам.
– Я не хотел тебя пугать.
Она понятия не имела, как не услышала его. Она даже не понимала, откуда он взялся.
Она увидела, как он прислонился к столбу, преграждая ей выход. После того, как от одного взгляда его глаз все волосы на ее теле встали дыбом, Хлоя перевела взгляд на свои колени и начала возиться с руками.
– Я брат Нерона, Лука. Я бы пожал тебе руку, но ты ведь не поймёшь е"e в ответ.
Хлоя быстро взглянула на него, после чего вновь опустила взгляд. Как он узнал?
Лука прочитал ее взгляд.
– Я слышал, что ты, по всей видимости, гермафоб.
Хлоя снова смотрела на него. По всей видимости? Теперь он действительно начал ее пугать.
Хлоя попыталась решить, стоит ли ей правда бояться и пытаться убежать. Да, она должна. Однако Лука блокировал единственный выход, и она не собиралась приближаться к нему.
Хлоя видела, как он двигался: в результате ей с сожалением пришлось снова взглянуть на него. Она затаила дыхание, когда он сунул руку в карман, чтобы что-то вытащить. Когда он вытащил пачку сигарет, она выдохнула. Она продолжала смотреть, как он вытаскивает сигарету, а затем зажимает ее между губами, когда кладет пачку обратно в карман. Сунув руку в другой карман, он вытащил зажигалку. Хлоя думала, что у нее случится сердечный приступ, если он снова полезет в карман.
Зажигалка вспыхнула и Лука поджёг кончик, заставив его обрести ярко-красный цвет, когда он затянулся.
– Ты не возражаешь, не так ли?
Хлоя медленно покачала головой. Ей хотелось отвести от него взгляд, но она была слишком напугана. Она без сомнения могла сказать, что он брат Нерона: они оба излучали уверенность и секс. Они и выглядели очень похожими.
У Луки был такой же цвет кожи, но она не могла точно сказать, черные у него волосы или каштановые. То же самое произошло с его глазами: она не могла сказать, были они синими или зелеными. Она могла бы поклясться, что они были одного цвета, прежде чем огоньки зажглись другим цветом, снова передумав. Однако Лука был в миллиард раз страшнее и в миллион раз красивее Нерона. Она решила, что
Она не привыкла видеть волосы такой длины, как у него. Они был закинуты назад и касались затылка. Его явно не волновало, что кончики были не подстрижены и неопрятны, как и его небритая щетина. Для всех, кто смотрел на него, он выглядел безукоризненно, что составляло его внешний вид плохого парня, который буквально кричал:"Не перебивай меня, или я уничтожу все твое генеалогическое древо". Она не думает, что имеет значение то, что он носит: он всё равно будет выглядеть независимо.
– Тебе здесь не холодно, дорогая?
– Его голос излучал такую же уверенность, как и голос Нерона.
Ей было неловко, когда он так ее называл. Если она скажет ему свое имя, он прекратит.
– М-меня зовут Хлоя.
Она смотрела, как он улыбается, делая затяжку, держа сигарету между большим и указательным пальцами. Он выдохнул.
– Дочь мэра, да?
Хлоя мягко кивнула. Она знала, что практически все знают, что она единственный ребенок мэра. Верно?
– Ты попал в автокатастрофу несколько лет назад. Я помню, как читал об этом в газетах. Ты всем говоришь, что это вина твоих шрамов?
Лука стряхнул пепел на снег.
Хлоя сглотнула и снова посмотрела на свои руки.
– Вот как я их получила.
– Нет, это не так. Я узнаю порез от ножа, когда вижу его.
Хлоя снова взглянула на него. Как он узнал?
– Я н-не понимаю, о чем ты г-говоришь.
Лука бросил сигарету во двор.
- Нет, ты знаешь.
От его слов по ее спине пробежал холодок, заставив ее встать, не в силах больше оставаться рядом с ним, и ей не нравилось, к чему все это ведет.
Она сделала шаг вперёд, надеясь, что он сдвинется. Его мускулистое тело блокировало весь выход. Она не хотела знать, сколько часов он проводил в спортзале: сквозь толстую темную толстовку она могла видеть его мускулы. Когда он все еще не двигался, она неловко продвинулась еще. Пожалуйста, двигайся, пожалуйста, двигайся.
Хлоя была всего в нескольких маленьких шагах от него, отказываясь идти дальше.
– М-можешь меня пропустить?
– Ее ноги начали трястись, когда он опустил руку обратно в карман. Из-за каблуков ей было трудно держать должное равновесие.
Лука вытащил еще одну сигарету и открыл зажигалку. Он медленно прикурил конец, не сводя с нее глаз. Он выпустил дым, заставив его окутатт ее тело. Вместо того, чтобы положить зажигалку обратно в карман, он снова щелкнул ею, и серебряная "Zippo" вспыхнула. Лука проделал один из своих трюков, вращая зажженные "Zippo" между пальцами.
– Я пропущу, если ты скажешь мне, сколько тебе лет.
Чего ждать?
Хлоя завороженно смотрела на пламя, искусно проходящее сквозь его пальцы. Она не знала, как он не позволял ей обжечь себя.