Нерождённый

Нежин Макс

Я мог бы добавить что подписал его своей жизнью, но лучше не усложнять — Кайоши сейчас и без этого тяжело.

— И кого ты должен убить здесь? — на его лице растерянность.

Ого. Он поверил. Умница. Он умнее чем я думал. Готов допустить то, что на первый взгляд кажется невероятным. Хотя… здесь есть магия, разве она сама по себе не невероятна?

— Первородных. Всех. Уничтожить Оплот.

Он опускается на ступеньку так, будто силы в ногах закончились. Сидит и смотрит на огромную гусеницу лениво ползущую

по мху.

Он молчит, а я жду — ему нужно время чтобы осознать. Потом станет проще.

Поднимает голову.

— Ты… не Керо? — кажется, он всё равно не верит. Вглядывается в моё лицо так, будто надеется найти там ответы, отличия.

— Да. И даже имя у меня другое.

— И какое же?

— Тебе незачем его знать.

Мы снова молчим.

Хорошо что я сказал ему правду.

— И ты уйдёшь когда исполнишь контракт? — спрашивает он.

— Да. Но останешься ты. Вместо меня. И тебе нужно будет сберечь свой клан.

* * *

Снова прижимаюсь к стеклу — там, за ним, никакого движения. Неужели пусто? Это было бы отличной новостью.

Кастую огненную плеть и тут же краем глаза вижу как Кайоши делает то же самое. Толкаю дверь и проскальзываю внутрь.

Там впереди темно. Совсем темно. Хорошо что мы приготовились к этому — заранее соорудили из палок, тряпок и масла пару небольших факелов. Я забираю у Кайоши свой и поджигаю его. Рваное, терзаемое сквозняками пламя выхватывает из темноты контуры огромного холла.

В центре какие–то стеклянные будки, стальные ограждения, на полу что–то похожее на блестящую каменную плитку.

В каком там году случился конец света? Я напрягаюсь чтобы вспомнить слова И-себа. В 2020? Или чуть позже? Да, вроде бы так. Здесь внизу всё выглядит вполне целым и я будто попадаю в этот дико далёкий от меня год.

Стены покрыты странными, но довольно искусными изразцами, и такими же — столбы поддерживающие высокие тяжелые своды. Лавки — длинные, прямые без спинок, мониторы на специальных стойках.

Технологии. Интересно — мир, тот умерший мир, о котором так плачет И-себа был вполне развит технологически. Это здесь, сейчас, спустя двести или триста лет он будто откатился в своё прошлое.

Холл кажется совсем пустым и я прикасаюсь к дереву из которого сделана лавка, а потом присаживаюсь на неё. Не то, чтобы устал, скорее хочется ощутить себя в том странном неведомом времени.

— Я же говорю — это храм, — тихо, с суеверным благоговением в голосе говорит Кайоши оглядываясь.

Нет, это не храм. Что–то другое.

Встаю, прохожу через ограждения и вижу вход в четыре тоннеля. И по дну этих тоннелей тянутся рельсы.

Рельсы?

В памяти что–то включается.

Подземелье… рельсы… подземный транспорт… кажется, в древние времена, его называли поездами.

В голове всплывает короткое слово.

Метро.

Чёрт, вот что означает огромная буква «М» на входе. Метро. Сюда люди спускались, садились в транспорт и ехали куда–то. Почему именно так странно, почему не летели по воздуху? Не знаю. Может им нравилось под землёй. Может под землёй было не атк опасно? Кстати, да — может в те дикие времена снаружи было опасно? Тем более — я вспоминаю слова И-себа — он сказал что эта страна, Россия, погибла в это время.

А может тогда еще не умели летать?

Мысли в голове становятся такими запутанными, что я прогоняю их.

Самое важное — этот холл вполне может вместить тысячу людей. А еще есть тоннели, и внутренние лестницы которые ведут… неизвестно куда они ведут.

— Посмотрим, — я киваю на одну из них.

— А древний Бог не прогневается на нас, — со страхом спрашивает Кайоши.

Древний бог? А, ну да. Он же думает что это подземный храм.

— Нет.

— А это его алтарь? — Кайоши с трепетом показывает на огромную, в несколько этажей, люстру свисающую до самого пола. Она почти касается его и сейчас похожа на гигантского зверя из металла и стекла.

— Это лампа, — простым языком пробую объяснить я и вижу что Кайоши не верит. Ну да, в его мире не бывает таких огромных ламп.

— Лампа?!

Да не верит.

— А ты можешь её зажечь? — спрашивает он глядя на меня так, будто только что подловил на выдумке.

Что такое электричество в этом мире не знают, потому и пытаться даже не стоит объяснять.

— Нужна особенная стихия, — всё же отвечаю я. — Что–то вроде молнии, которую засовывают в тонкие верёвки и она по ним бегает. И когда добегает до такой лампы — то вспыхивает светом.

Да уж.

Лучше бы и не объяснял — теперь в глазах Кайоши доверия еще меньше.

— На севере, за кланом Хинун есть кланы которые культивируют стихию молний, — говорит он.

Потом наклоняется и поднимает с пола пустую помятую алюминиевую банку из под пива.

— Что это?

— Банка. Не видишь? В ней было вино.

Я говорю вино, потому что слышал ли Кайоши что–нибудь о пиве я просто не знаю.

Он подносит банку к носу и принюхивается.

— Ничем не пахнет, — говорит он.

Ну еще бы пахло через пару сотен лет.

Отнимаю у него банку и швыряю в сторону рельсов. В ответ кроме звона слышу и еще какой–то странный звук.

— Здесь кто–то есть, — говорю я.

— Крысы?

Может и крысы. А может и кто–нибудь пострашнее.

Прохожу немного вперёд. Неплохое место. Сыровато, но это же не навсегда. Сейчас важно спасти людей.

Тысячу человек… Кайоши придётся постараться чтобы прокормить всех.

Вдруг вижу фото на полу. Поднимаю. Ребёнок лет десяти, а рядом женщина и мужчина. Они выглядят счастливыми.