Нерушимый
Шрифт:
слишком сильное чувство, оно не может постоянно накатывать в таких объемах.
Прошло около получаса, когда Трэ, наконец, остановил судно и позволил ему плыть
по течению, а невысокие волны ударялись о бока нашей лодки, раскачивая ее из стороны в
сторону.
Трэ подвел меня к носу судна, усадил удобнее, а сам пошел обратно в каюту.
Вернулся он с бутылкой шампанского в ведерке со льдом, вазой с красными розами и
закусками.
— Это не было неожиданным решением, не так ли? — спросила я.
Трэ покачал головой, вгрызаясь зубами в клубнику.
— Не-а. Я планировал это уже какое-то время. Старина Бен, рыбак, тот мужчина,
который продал нам судно, был одним из первых, с кем я познакомился по приезду сюда.
Когда он начал рассказывать о том, что собирается на заслуженный отдых, я попросил
продать судно мне. И вот мы здесь. Только я устроил все это немного раньше, чтобы
организовать наше маленькое свидание.
— А что, если мне вовсе не захочется, чтобы ты занимался рыбалкой всю жизнь? —
рассмеялась я и поцеловала его.
Теперь была его очередь смеяться:
— Но ты же не возражаешь, и я знал, что так будет.
Еще несколько минут мы ели в тишине, а затем, когда солнце наконец-то скрылось за
горизонтом, а золотистый свет последних закатных лучей озарил все вокруг, Трэ отставил
тарелки в сторону и повернулся ко мне лицом. Мы сидели на носовой части лодки,
скрестив ноги по-турецки, ветер развевал наши волосы, а волны шумели за бортом.
Трэ опустил руку в карман и достал кольцо. У меня в горле будто застрял ком. Я не
могла вымолвить ни слова.
— Я не мастер сочинять красивые речи, Шия. Ты это знаешь. Я люблю тебя, больше
всего на свете. Больше, чем саму жизнь. — Он взял мои руки в свои, в его глазах
плескалось волнение, отражаясь в каждом сказанном слове. — Мы с тобой живем вместе,
и наша жизнь удивительна. Мне не хочется ничего менять. Но, думаю, я все-таки в какой-
то мере старомодный парень. От некоторых вещей просто невозможно избавиться, даже
если переезжаешь на Виргинские острова Америки. Я хочу быть твоим мужем.
Он поднял кольцо:
— Ты станешь моей женой, Шия Харли?
— Трэ, я люблю тебя. Очень люблю, но... — с трудом сглотнув, выдавила я.
Он перебил меня:
— Есть одна вещь, о которой я тебе не сказал. Я завел почтовый ящик в Сент-Томасе
на вымышленное имя. Попросил одного парня помочь мне с этим. Также я оплатил услуги
адвоката, с которым был на рыбалке несколько месяцев назад, чтобы он выполнил для
меня кое-какую работу. — Трэ побежал в каюту, вернулся с конвертом и протянул его мне.
Я открыла конверт. В нем лежали документы на развод, полностью оформленные и
подписанные Дэном. Требовалась лишь моя подпись. Я уставилась на документы, на то,
что никогда в жизни даже и не надеялась увидеть. В глазах защипало, и они моментально
наполнились слезами. В поле моего зрения чудом попала ручка, я взяла ее, еще раз
взглянула на Трэ и подписала бумаги. Он положил документы обратно в конверт, запечатал
его и отнес в каюту. Когда он поднялся обратно на палубу, я уже не плакала, но глаза все
еще жгло от непролитых слез.
— Итак, позволь мне спросить еще раз, — он опустился на колени на носу лодки и
протянул мне кольцо. — Ты выйдешь за меня, Шия?
Я шмыгнула носом, изо всех сил пытаясь сдержать слезы, но так и не смогла. Все,
что я могла сделать, это кивнуть и встать рядом на колени, чтобы поцеловать его. Он надел
кольцо мне на палец и нежно поцеловал ладонь.
На мне было оранжевое парео, Трэ стянул его с моих плеч, позволив упасть на
палубу у моих ног. Дрожащими пальцами он снял с меня бюстгальтер, расстегивая крючки
поочередно. Когда один из крючков не поддавался, Трэ высовывал язык, стараясь с ним
справиться, от чего мне вспомнилась наша первая ночь в Язу. Он был таким невинным,
таким молодым. Сейчас он стал на год старше, хотя в действительности я видела перед
собой абсолютно другого человека, во многих смыслах. Хотя, в то же время, он совсем не
изменился: тот же милый и заботливый Трэ, только более сильный и уверенный в себе
мужчина.
В конце концов, крючок на моем бюстгальтере поддался и раскрылся, он взял
лифчик в руки и осторожно отложил его в сторону. Та же участь постигла и трусики, когда
он большими пальцами стянул их с меня за резинку.
У меня был лишь один вопрос:
— Трэ? — Он был занят тем, что прокладывал дорожку поцелуев от моего плеча до
груди и даже не посмотрел на меня. — Ты хочешь жениться на мне, несмотря на то, что я
не могу подарить тебе детей?
Он замер, посмотрел на меня и кивнул:
— Конечно. Мы всегда можем усыновить ребенка, если захотим. Я люблю тебя и
хочу быть с тобой до конца своих дней. Это все, что имеет значение.
Снова и снова поцелуями он убирал катившиеся по моим щекам слезы. Я позволила
ему пальцами вытереть мои щеки, а затем накинулась на него с поцелуями, сбив с ног и
опрокинув на спину. Я неистово целовала его, одновременно снимая с него шорты, чтобы
ощутить, наконец, под собой нагое тело. Его член проник в меня, и, о боже, то, как он
наполнял меня, казалось таким правильным.
В тот момент в моей жизни больше никого не существовало. Только Трэ. Только его