Нервные клетки с запасом. Новые впечатления с излишком. Дилогия
Шрифт:
Но водичка мне уже нравилась, жалко переводить продукт. Немного даже шумело в голове, в теле преобладала непривычная легкость, да и хотелось чего-то такого… такого… То ли пироженку захомячить вкусную, то ли снова посмотреть на торсик одного остроухого, то ли и вовсе поприставать к нему же, требуя персональных уроков искусства поцелуя… Не, ну а что? Пусть делится опытом, я тоже так хочу!
Та-ак, опасные мысли, опасные, нам еще спать вместе на одной кровати! Да и я еще не выяснила, насколько маньячный маньяк мне достался. Впрочем, желание пнуть его росло в геометрической
— Ладно. Почему тебя считают тираном, кровавым императором? — все же выпалила, предварительно допив остатки водички в бокале.
— А какие варианты? — заинтересовался он, поощрительно улыбнувшись.
— Самый очевидный, что ты и есть тиран, — не стала скрывать я.
— Очевидно, что так.
Э? Правда, что ли, маньячелло?
— Или что тебя оклеветали… — выдала следующую версию, отслеживая его реакцию.
Но Аркенус лишь негромко хмыкнул в ответ. Нет, ну я так не играю!
— Так ты тиран или нет?
— Всякое бывало.
И снова этот уклончивый ответ. Зашибись! Отставив бокал на прикроватную тумбочку, переползла поближе к Аркенусу, чтобы смотреть ему прямо в глаза. Но все вокруг неожиданно закружилось, а среди моих эмоций на первый план выскочило праведное негодование.
— Добрый в злую полосочку или злой в добрую крапинку? То есть, по понедельникам — тиран, во вторник — только с утра, в среду — выходной, а по четвергам внезапно просыпается альтруизм?!
— А в пятницу? — его глаза сверкнули неподдельным любопытством.
— В пятницу на смену альтруизму приходит непреодолимое желание принести в жертву условно невинную девицу, предварительно выкорябав на ней ножом какую-то бубуйню… Кстати! Что за хрень ты мне выцарапал, а? И на кой черт?!
Последние дни выдались очень уж насыщенными и мне было как-то не до приобретенной татуировки на фоне всего. Сейчас же самое время разобраться и с этим моментом. От переполнявшего меня возмущения сдвинулась на самый край кровати, но немного не рассчитала и с невнятным вскриком свалилась.
Вернее, почти свалилась. Аркенус каким-то образом успел среагировать и подхватил меня до того, как я поцеловалась с полом. Тут же усадил к себе на колени. И как-то так ловко у него это получилось, что я озадаченно притихла, осознав в полной мере, насколько коварна «цветная водичка». Сказать, что я опьянела — не сказать ничего. Не думала, что существует алкоголь, который шибает по мозгам так резко.
Впрочем, мне грех жаловаться. На руках у Аркенуса оказалось неожиданно уютно, тепло, комфортно. А еще от него едва уловимо пахло вкусным гелем для душа и чем-то еще свежим таким, с ментоловыми нотками… Его дыхание согревало мою кожу, рождая некое щекочущее чувство в животе.
Почему-то вновь всплыло воспоминание о поцелуе и проснулось непреодолимое желание повторить его. Как завороженная замерла, рассматривая его лицо так близко, почти касаясь своими губами его. Судорожно вздохнув, осторожно смахнула прилипшую к его щеке выпавшую ресничку.
И в этот момент Аркенус решительным жестом положил мою ладонь на свое ухо. От неожиданности я вздрогнула, но машинально слегка сжала предложенное.
— Ты при первой встрече упомянула, что мои уши — отличный анти-стресс. Тискай, — выдал он с душераздирающим вздохом в ответ на мой недоуменный взгляд.
— Ага… А у меня есть повод для стресса? И что там с ритуалом? — встряхнулась, пытаясь сосредоточиться на этом вопросе.
— С ритуалом… — протянул он, с нежностью погладив кончиками пальцев рисунок на моей ключице, рождая все те же неясные желания…
Или совсем даже ясные?
Которые тут же испарились с его следующей фразой:
— Секрет…
И эта его довольная предвкушающая ухмылочка на губах! Нет, я его сейчас-таки укушу! За то самое ухо!
Вырвавшись из объятий Аркенуса, встала на ноги. Слегка покачнулась, но устояла, ухватившись за резной столбик кровати.
— Да ты издеваешься?! Ты можешь просто ответить, зачем это сделал?
— В тот момент был уверен, что это весьма уместное решение. Да и в целом забавно…
Всем своим видом он показывал, что это вся информация, которой готов со мной поделиться. Забавно ему, видите ли!
— Так что за ритуал ты провел? Что означает этот рисунок?!
— Не злись. Для тебя — ничего, он не подействовал так, как нужно. Так что и знать незачем, — Аркенус примиряюще поднял руки ладонями ко мне.
А вот ни капли не легче мне от такой формулировки! Только и так понятно, что этот гад темный больше ничего не скажет. Ладно, у других поспрашиваю, может, хоть кто-то ответит. А пока в моей крови бродит алкоголь, спрошу то, о чем на трезвую голову я вряд ли осмелилась бы заговорить.
— Мне сказали, что ты занял трон незаконно. Раньше там сидел твой друг… — я прервалась на миг, отметив, как закаменело лицо Арка, и, крепко зажмурившись, все же договорила фразу до конца: — Ты залил кровью его замок и, не удовлетворившись одним королевством, решил создать империю, не считаясь с жертвами, поэтому тебя называют кровавым. Это правда?
На последней фразе мой голос дрогнул и прозвучал жалко. В комнате повисла густая тишина, которую, казалось, можно было пощупать. Открывать глаза почему-то было страшно. В мозгу засела одна-единственная мысль: «ой, ду-ура…». И вместе с этим в груди зрела неистовая надежда, что вот сейчас Аркенус рассмеется своим теплым бархатистым смехом и расскажет, как все было на самом деле. Что никакого друга не было, как и завоеваний, лишь неуемная фантазия его подданных.
Невольно с силой сжала руки в кулаки, чувствуя, как в ладони впиваются острые ногти, причиняя боль. Ну, пожалуйста-пожалуйста, пусть это все окажется неправдой! Я не хочу, чтобы Аркенус в самом деле был жестоким тираном и творил все эти ужасы. Пусть он будет таким, каким я его уже узнала: в меру ехидной справедливой заразой, готовой прийти на помощь, которую жизнь не баловала, заставив отрастить броню…
Не открывая глаз, услышала, как Аркенус поднялся со своего места и медленно подошел ко мне. Нервно облизнула пересохшие губы и рвано выдохнула, напряженно ожидая его действий. Ощутила легкое движение воздуха, когда он, похоже, поднес ладонь к моей щеке, но так и не коснулся. Шорох ткани — и Арк убрал руку.