Несбывшиеся надежды. Каждому своё. Книги третья и четвёртая
Шрифт:
Минут пятнадцать Брилёв являлся беспомощным сторонним наблюдателем в собственном бункере, потом инженеры подключили его к частоте проведения операции и вывели на видеопанель больше картинок с камер. Полковник увидел вход в подуровень медотсека, отдельные части центрального коридора и непосредственно входной люк в сам медотсек. К этому времени террористы уже закончили обед, и автоматические сервировочные столы с грязной посудой вереницей покидали подуровень под стволами новоиспеченной «пограничной охраны» Вуменкана. С другой стороны гермопереборки перемещение посуды контролировал Карен, одиноко стоящий у стены в штурмовом комплекте и без оружия. Это стоило помощнику немалых нервов, но Абрек сразу сказал, что только так можно вызвать у террористов уверенность в том, что администрация не планирует устраивать штурм немедленно.
Давящая тишина в эфире затягивалась, и Брилёв почувствовал, как от нервного перенапряжения взмокли ладони. Время идет, но никого из спецназа на камерах не было видно.
– Закрываюсь на ремонт! – прозвучал в эфире голос одного из инженеров Миронова.
– Всем отдыхать! – коротко рыкнул в ответ Порфирьев, и все вновь смолкло.
В систему кодовых слов и формулировок Брилёва никто не посвятил, времени на это не было, но и без того понятно, что Варяг отдал приказ о начале операции. Значит, кто-то из инженеров прямо сейчас находится где-то в системе воздухоснабжения возле ближайшего к медотсеку нагнетателя и вскрывает шашку с хлорпикрином. Все ответвления воздуховода, не относящиеся к медотсеку, уже перекрыты, и нагнетающее оборудование раскручено на максимум. Газовый поток под давлением устремляется к медотсеку, и в первую очередь он должен выйти из вентиляционной решетки в операционной. Это в теории. А как получится на практике – скоро будет видно. Полковник тщетно пытался унять нервную дрожь. Биорегенераторы не должны пострадать! И единственный врач должен выжить! Только так и никак иначе! Без них Брилёв неминуемо умрет от последствий облучения! И это после того, как он сумел выжить там, где погиб весь мир! Это несправедливо, такого просто не может, не должно случиться! Давай же, Порфирьев, позаботься о собственной шкуре, ты же умрешь без биорегенераторов и Снегирёвой! И никакие Яковлевы с Соколянскими не смогут тебе помочь, ты же лучше всех знаешь, кто там у вас на что обучался!
Однако увидеть что-либо конкретное Брилёву не удалось. Едва ближайшая из стоящих к вентиляционной решетке террористок с болезненным вскриком схватилась за глаза, освещение во всем подуровне вырубилось, и видеопанель стала черной, как ночь. Секунду спустя скрытые камеры перешли в режим ночного видения, но непривычный к такому варианту Брилёв не сразу смог понять, что происходит. Посреди черноты какие-то расплывчатые зеленые пятна хаотично шевелились, сталкиваясь и друг с другом, и сливаясь с ближайшими такими же. Датчики звука приносили многоголосый бабский гвалт, состоящий из сдавленного визга, стенаний и причитаний. Полковник непроизвольно замер, напряженно вглядываясь в хаос зеленых пятен. Сейчас включится аварийное освещение, и станет видно лучше. Но аварийное освещение не зажигалось, и Брилёв запоздало понял, что инженеры не отключали энергообеспечение подуровня, а лишь вырубили основное освещение. Само по себе централизованное питание продолжает поступать в медотсек, и для запуска аварийного протокола у тамошней автоматики нет оснований. А вручную запустить ее уже некому.
Где-то в центральном коридоре беспорядочно громыхнуло несколько выстрелов, в ответ слитно ударили автоматные очереди, и все стихло. Мечущиеся по операционной зеленые пятна начали одно за другим падать на пол, дергающиеся на полу пятна стали быстро замирать, и эфир ожил.
– Врубай свет! – прорычал Варяг. – Абрек, ко мне!
– Есть свет! – тут же откликнулся Миронов, и освещение медотсека вспыхнуло, заставляя Брилёва зажмуриться от неожиданности.
Скрытые камеры переключились из ночного режима в стандартный, и полковник впился глазами в экраны видеопанели. Пол медотсека был усеян трупами террористок, где-то виднелись свежие брызги крови, из-под каких-то тел медленно растекались кровавые лужицы. В операционной, возле дальнего биорегенератора, плохо заметной расплывчатой глыбой возвышался силуэт Порфирьева. Недалеко от него лежало тело охранницы, половина черепной коробки которой была размозжена пулями, рядом с ней валялась граната, из которой не успели выдернуть чеку. Прямо под ногами у амбала обнаружился предатель, корчащийся от мучительной боли. Из-под его опухших век текли слезы, он задыхался и дергался, пытаясь совершать судорожные движения, словно хотел вырваться и броситься прочь. Но здоровенная ступня Варяга стояла прямо на кисти его правой руки, и Брилёв, срочно увеличив изображение с камеры, увидел сжатую в кулаке предателя гранату. Чеки в ней уже не было, но Порфирьев наступил предателю на кулак прежде, чем тот успел разжать пальцы и инициировать взрыв. Судя по окровавленному камуфляжу, перед этим предатель получил пулю в живот и левое плечо.
– Здесь! – В поле зрения камеры мелькнуло что-то смазанное, и возле расплывчатого силуэта Варяга остановился еще один такой же, только на полголовы ниже. Абрек склонился над извивающимся предателем и произнес: – В живот! Кроме брюха, ничего не задето! Спасибо, Варяг! Аллахом клянусь, я сейчас счастлив! Перс, Мангуст! Сюда! Забираем этого шакала! Э! У него граната в руке! Если разожмет пальцы – зажмуримся на хрен!
Порфирьев молча опустил автомат и дал короткую очередь. Работу бесшумного оружия не было слышно, но дергающийся предатель захлебнулся мучительным завыванием, и Брилёв увидел у него кровавый обрубок вместо запястья. Полковник невольно вздрогнул, но тут же расслабился. Варяг отстрелил ему кисть руки! Эффективное решение! Тем временем Порфирьев присел на корточки и аккуратно достал из-под своей ступни отстреленную кисть предателя со сжатой в кулаке гранатой.
– О’кей! – довольно заявил Абрек, нанося предателю удар прикладом в лицо. – Теперь он наш!
В медотсек ворвались облаченные в скафандры и штурмовые комплекты солдаты ВБР и принялись зачищать помещения. Перс с Мангустом схватили потерявшего сознание предателя и потащили наружу, и Варяг протянул Абреку кровоточащий обрубок руки с зажатой гранатой:
– Справишься? Или мне самому?
– Обижаешь! – Судя по интонации, Абрек сейчас довольно ощерился. – Это как два пальца! Помочь со Снегирёвой?
– Сам, – коротко рыкнул амбал. – Там чем меньше людей, тем проще.
Абрек кивнул, забрал сжимающую гранату кисть, и его силуэт вновь смазался, приходя в движение. Следом за ним исчезла туша Порфирьева, и полковник услышал звуки автоматных очередей. В первую секунду он забегал глазами по видеоокнам разных камер, ожидая контратаки террористок на медотсек, но вскоре понял, что звук транслируется из центрального коридора. Занявшие перекрестки бойцы ВБР залегли за углами и вели огонь куда-то вглубь боковых коридоров подуровня медотсека. Брилёв торопливо вышел в эфир:
– Арарат – Первому! Что у тебя? Я вижу стрельбу! Нужно подкрепление?
– Все под контролем! – прозвучал ответ командира ВБР. – Террористы по две-три штуки лезут из коридоров, туда газ дошел! Не проблема, сейчас подавим огнем, потом зачистим! Они не видят ни фига, бегут на ощупь!
– Пленных не брать! – властно приказал Брилёв. – Нам еще с этими отбросами возиться не хватало! Тут бы нормальных людей продовольствием обеспечить! Биофермы еле дышат! Как принял?
– Принято! Пленных не брать! – Арарат отключился.
Несколько секунд Брилёв шарил глазами по изображениям с камер, пытаясь отыскать Порфирьева. Нервное напряжение стало отпускать, и полковник ощутил, как дрожат пальцы. Все получилось! Биорегенераторы целы, медотсек не пострадал, осталось только выяснить перспективы Снегирёвой. Он вызвал в эфире помощника и велел ему доставить в медотсек Яковлеву с Соколянской, но оказалось, что согласно составленному Порфирьевым плану операции обеих студенток заранее обеспечили противогазами и уже ведут сюда под вооруженной охраной. Брилёв подумал, что вряд ли студентки сумеют оказать Снегирёвой внятную помощь. Но можно заставить Зарему сделать это. Толстуха труслива и под страхом мучительной казни не рискнет навредить Снегирёвой. Особенно если показать ей отстреленную руку предателя! По идее, Зарема еще жива.
Полковник повернул голову к нужному изображению, и в этот момент глаза полковника различили расплывчатый силуэт Варяга. Порфирьев обнаружился в стационаре, но не возле двери, ведущей в кабинет Снегирёвой, а возле кровати кого-то из больных террористок. Сама кровать была пуста, лежавшая на ней женщина под действием хлорпикрина, рвущего в куски слизистые оболочки, извивалась так, что выпала из нее на пол. Среди устроивших мятеж старых стерв жирных свиней было полно, но не узнать в корчащейся у ног Порфирьева туше Зарему было сложно. Подошедший к медсестре Варяг сделал какое-то движение, резко поднимая автомат стволом вверх, и Брилёв понял, что амбал замахивается для удара.