Шрифт:
А. Надысев
Несгибаемое Заполярье
Хроника заполярной войны
Глава 1. Агрессия
Если вы думаете, что дату нападения фашистской Германии на Советский Союз назвал Рихард Зорге, то вы ошибаетесь.
Из недавно рассекреченных документов стало известно, что
11 июня 1941 года «Елисеев» встретился с агентом «Монахом» и тот передал информацию о том, что Германия и Финляндия заключили тайное соглашение об участии финских войск в скорой войне, которая начнётся 22 июня 1941 года. Агент «Монах» сообщал:
«Эта информация достоверная. Мне её сообщил мой хороший товарищ «Х», который лично присутствовал при подписании этого документа. Он никогда ещё меня не подводил, и я верю ему, как себе».
Практически в тот же день и Рихард Зорге передал важнейшую информацию о нападении фашистов на СССР, но точного числа не назвал, а 15 июня он информировал Кремль, что война с Германией начнётся в конце июня 41-го.
Когда Иосиф Сталин узнал об этом, его смуглое лицо с заметными рябинками вздрогнуло. Он остановился, набил трубку и, не закурив, опять зашагал по кабинету. Выглядел он утомлённым и упрямо не верил в сроки нападения Германии. На одном из совещаний он говорил членам Политбюро:
– В случае продолжения войны с Англией будет утерян эффект неожиданности для России, так как после разгрома «туманного Альбиона» станет очевиден следующий германский ход, а значит, нападение на Россию должно состояться после разгрома Англии.
17 июня 1941 года начальник 1-ого Управления Народного комиссариата государственной безопасности СССР Павел Фитин получил сообщение от агента Харро Шульце-Бозйен, псевдоним «Старшина», и принёс Сталину докладную вот с таким текстом:
«… Все военные мероприятия Германии по подготовке вооружённого выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время …».
Сталин изменился в лице и зелёным карандашом написал на донесении:
«Можете послать ваш «источник» из штаба германской авиации к е.. м.. Это не источник, а дезинформатор».
Сталин имел исключительную харизму, и ощущение собственной важности, которое было у него особенно обострено, когда решались наиболее важные дела. Кстати, он не откладывал на завтра ничего, и его рабочий день продолжался более 12 часов, без выходных и отпусков. Ежедневно он прочитывал две сотни страниц исторических документов и художественной литературы. Болтунов он не терпел, а зло причинённое лично ему, особенно оскорбительные слова в его адрес, помнил долго и никогда не прощал.
Из сообщений разведчиков Сталин знал о подготовке нападения Третьего Рейха на СССР, но он не мог открыто привести РККА в боевую готовность, понимая, что мировое сообщество сразу обвинит Советский Союз в подготовке к войне и посчитает агрессором. А США пообещало Сталину, что в случае, если СССР станет жертвой нападения, то будет помогать во всём. Кроме того Сталин считал, что Гитлер не будет воевать на два фронта, а если и нападёт на Советы, то это будет полным безумием.
***
После майского совещания у Гитлера Геббельс записал: «Фюрер сказал, что правы мы или нет, но мы обязаны победить. Это единственный путь. И он оправдан и с моральных позиций и с точки зрения необходимости. А когда мы победим, кто будет спрашивать о том, каким образом мы этого добились? А за нами уже столько числится, что мы должны победить, ибо в противном случае наш народ, мы во главе его, вместе со всем, что нам дорого, будет уничтожено …»
В это время в соответствии с планом «Барбаросса» на территориях Северной Финляндии и Норвегии для нападения на СССР были уже сосредоточены крупные группировки немецких и финских войск, насчитывающие 530 тысяч солдат, 206 танков, 4300 орудий и миномётов. Так на границе СССР от Варангер-фьорда до Суомуссалми стояла немецкая армия «Норвегия» под командованием генерал-полковника Фалькенхорста, перед которой ставились цели – нанести удар на Мурманском направлении, овладеть базой Северного флота городом Полярный и захватить Мурманск. Тем самым пресечь поставки из Европы вооружения и продовольствия морским путём через Баренцево море.
А на советской границе от Кухмо до Варкауса располагалась финская армия под командованием фельдмаршала Маннергейма, в задачи которой входило нанести удары на Петрозаводском и Олонецком направлениях, захватить южные районы Карелии и Петрозаводск, а затем выйти к реке Свирь и соединиться с немецкими войсками.
***
На рассвете 22 июня 1941 года фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз. И сразу бомбардировкам подверглись города Брест, Гродно, Лида, Бобруйск, Киев, Житомир, Севастополь, Рига, Шауляй, Каунас и Вильнюс. Нарком обороны Тимошенко просил генерала армии Жукова доложить Сталину о нападении немцев. Сталин срочно собрал в Кремле всех членов Политбюро. В 4 часа 30 минут Тимошенко и Жуков прибыли в Кремль и с членами Политбюро вошли в кабинет. Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руках не набитую табаком трубку. Жуков доложил обстановку, а Сталин с недоумением спросил:
– Не провокация ли это немецких генералов?
– Немцы бомбят наши города на Украине, в Белоруссии и Прибалтике. Какая же это провокация? – отреагировал Тимошенко.
Сталин тягостно вздохнул, а через некоторое время в кабинет быстро вошёл Молотов и глухо сказал:
– Германское правительство объявило нам войну.
Сталин, молча, опустился на стул и глубоко задумался. Наступила длительная пауза. Вождь был ошеломлён. «Неужели, – думал он, – Гитлер такой дурак, решивший воевать на два фронта? Это же самоубийство!»
***
Ещё в апреле 41-го года Гитлер в берлинском кабинете принял своего любимца, командира горного корпуса «Норвегия» генерала егерей Эдуарда фон Дитля. При разговоре с ним он всё время делал упор на развитие северной операции «Серебристая лисица». Наконец, Гитлер подошёл к карте и пальцем ткнул в неё:
– Тут только 100 км. от никелевых рудников! И всего 50 км. до Киркенеса! Если русские окажутся там, это станет катастрофой! Мы не только лишимся никеля, важность которого для нашей сталелитейной промышленности невозможно переоценить, но это может стать стратегическим провалом всей кампании на востоке. Сталин станет угрожать финнам с тыла, получит открытую дорогу в Швецию и подвергнет опасности наши порты в северной Норвегии. Всё это устоит или падёт вместе с вашим горным корпусом. Дитль, вы поняли?
Он свирепо посмотрел на него:
– Вы должны нейтрализовать эту опасность сразу, как только начнётся кампания. Не ждите, а нападайте! Вы должны пройти эти смехотворные 100 км. до Мурманска и положить конец этому «призраку» раз и навсегда!
Генерал Дитль с готовностью согласился с тем, что нужно захватить Мурманск, иначе советские войска могут захватить Петсамо, используя для манёвра Кировскую железную дорогу, и сразу осторожно предостерёг:
– Но, мой фюрер, при наступлении будут непреодолимые трудности, связанные с суровым климатом и, главное, отсутствием дорог. Гораздо легче перерезать железную дорогу южнее Мурманска и поставить русских в трудную ситуацию…