Несколько минут счастья в обнимку с Ю А Гагариным.
Шрифт:
Глаза наши встретились. Она на миг приостановилась и красивый её лоб пересекла еле заметная морщинка. Она как бы вспоминала,
Где она меня видела.
Я то её сразу узнал, это была мать Кати, или Кейтлин. Воспоминания о которой уже почти стёрлись в моей памяти. Увидел бы ты её раньше как я, какая она была красивая когда я её видел во время посещения Кейтлин, подумал я и с волнением посмотрел в её сторону. Она уже была далеко, когда она уже повернулась, и псмотрев в мою сторону, мне показалось что она улыбнулась, или солнца блик осветил её бледное лицо. Там на краю поля они уже садились в мелицейские вездеходы. На минуту мне показалось что я увидел похожую мне девочку, которая бросилась обнимать, лётчицу.
И они окружённые милицией, уехали и я издали увидал что кто-то махал из открытой дверцы милицейского уазика. Возможно это была она Кейтлин. Тем немение если узнала меня её мать, то она непременно расскажет ей, а та меня непременно разыщет. Так по крайне мере думал я.
Всё началось год тому назад, когда возвратилась моя сестра.
После неудачного поступления в Ленинградский институт, куда она отпросилась у моей семьи после окончания школы. Она не вернулась домой, а устроившись в Стрельне на работу, на резиновую фабрику. Поступив на подготовительные курсы. Объявив нам по письмам решение поступить на следующий год. Уехала она не одна, их там сразу несколько поехали, поступать после одиннадцатого класса.
В то время в школах была одиннадцатилетка.
Приехала, она домой под новый год в гости.
Отгулов заработала. Гостинцев привезла, всех умаслила.
– Не волнуйтесь;- говорит, поступлю на следующий год. А сама как приехала и с танцев не вылезает.
Она красивая, модная складная. За ней парни табунами ходят. Одной из завидных невест города прославилась. Да только близко к себе никого не подпускает, сразу чего отворот поворот. У неё другое стремление, другая тема.
Так проводят день, другой и всё до свидания.
Мне она шапку, пыжиковую привезла. Шапка пыжиковая, дорогая. Правда старая и форму свою потеряла. И как то не по себе, что её кто-то до меня носил. Не люблю я, чтобы моё одевали и сам в чужом ходить брезгую. Но ради уважения сестры всё-таки носил.
Зимними вечерами, частенько свет в домах выключали. Подстанция была старенькая вот и не справлялась. Сидели мы вечерами, с керосиновыми лампами. И горящими керосинками. Она мне как своей подруге, сокровенное доверяла. Говорила что есть у неё там, один парень, местный. Из хорошей семьи, что встречаются они. Что даже один раз, приглашал он её к себе в гости. На вопрос понравилась ли она его родителям, она сморщила свой курносый носик, и чуть улыбнувшись прищурила глаза, помотав отрицательно головой. Потом вздохнула и начала рассказывать, какие танцы она там на танцах выучила. Как одевается молодежь. Это конечно не Северная столица Стрельна, но далеко и не периферия, как у нас.
Хотя и сто километров от столицы Москвы. Одним словом сто первый километр. Подруги её остались, а она вернулась.
Сестру я любил, и мне очень не хотелось, чтобы она вот так где -то, одна на чужбине. И чтобы брезговали ей, говорив за глаза, что она лимитчица. Да и зачем так далеко, в Ленинград,
когда Москва под боком, думал я.
У вернувшихся её подруг клюшками мотушками, мать, применив, талант сыщика узнала, чем она там занимается.
– Не уроки учит, а в гулянки играет; - строго она вынесла свой вердикт.
– А что Нинка, правильно ты решила.
Бери за свой счёт отпуск и поезжай и привези её,
– поддержали родственники.
– А что и привезу, - решительно сказала мать.
И привези; - поддержали все.
– И привезу!- объявила она.
И через неделю сестра как миленькая стояла на пороге, со всеми вещами. Обнимаемая обрадовавшими родственникам. Одарившая их всяческими подарками, будто из- за границы, вернулась.
Мать довольная козырем ходила, загадочно улыбаясь. Все молча понимали, что возможно спасла она её отчего то худщего, новиду не показывали, держали всё в молчаливом сговоре,
Будто ничего и не произошло.
И она вскоре поступила в наш текстильный техникум. На экономическое отделение.
И как бы ей нравилось это или не нравилось.
Но мать заявила;
– знаешь что дочка, мы не богатые, а учить тебя на вечернем в Ленинградском институте нам не по карману. Ты уж лучше наш техникум, вечерний закончи. Немножко окрепнешь, ума наберёшься. Оденешься, обуешься, деньжат поднакопишь,
А там хоть в университеты поступай, ты молодая у тебя всё ещё впереди; - сказала она предопределяя её судьбу.
Так и порешили.
Сестра у меня молодец, умная самостоятельная.
Когда отец пил, а мать в красильной фабрике на самокладе работала. Она занималась со мной, учила уроки. Будила меня в школу, гладила рубашки, брюки. В общем была помощницей бабушки. Когда я пошёл в первый класс она как старшеклассница, стала моим шефом. Привела меня с большим букетом ярко красных георгинов,
И белыми шапками хризантем, в первый класс.
Именно в тот класс где училась сама. В первый А. К своей первой учительницы, Нина Дмитриевне, строгой и в то же время душевной женщине. Моей первой в жизни учительнице.
На занятиях которой слышен был как летая пищит комар. Я в начальных классах в отличниках был, уроки учил, под строгим надзором Татьяны. Нина Дмитриевна, не нахвалится; вот ведь как Татьяна сама была отличница, послушная прилежная девочка,
И братишку привела отличника, - хвасталась Нина Дмитриевна, разговаривая с другими учителями. Но вот беда заболел, будто сглазили меня.
Не смотря на то что все меня за уши тащили, переводя в другие классы я остался по болезни. Не перешёл в следующий четвёртый класс, а остался в третьем Б. Постепенно лежа в разных больницах, так как после перенесённой хирургической операции Москве, у меня продолжились приступы. Я скатился до троечника, да и с поведением у меня не всё ладно было.
Класс наш в школе, почти у выхода был. Если предыдущий класс в конце коридора, у туалета,
То этот был в противоположном конце коридора почти у самой раздевалки, у выхода.
Чтобы не стоять перед концом занятий в очереди или не давиться в давке у вешалок, мы нет, нет да и смыкаемся за одеждой. И как заканчиваются занятия мы одеваемся, в классе и через минуту мы уже на улице, и нам хорошо и давки ни какой. Зимой ходили в школу в валенках, с собой носили сменную обувь. В коле паркет, его нет нет да и наваощат. Всменной обуви легко ходить и бегать, а в валенках кататся хорошо.