Неслучайная ночь

Володарская Ольга Геннадьевна

С тех пор Кравченко Дрозда не замечал. То есть демонстративно проходил мимо него, будто тот – колонна. Но бывший друг его не задирал, боялся быть снова побитым. Слава ему и так нос сломал, а Иванушка своей внешностью очень дорожил. К счастью, после института жизнь их больше не сталкивала, и в те дни, когда Ваня бывал в «Ветродуйке», Кравченко там отсутствовал. Да, конечно, знал от Ветра, что Дрозд изредка приезжает, но еще ни разу они не пересеклись…

Ни разу до сегодняшнего дня.

– Слав, не нервничай, ладно? – обратился к нему Егор. – Для Дрозда – как бальзам на раны чье-то неприятие. Так же, как и приятие. Он же из тех, кто считает: главное –

вызывать в людях эмоции. Не важно какие! Типа, если вы меня не любите, значит, просто завидуете. Поэтому мы все делаем вид, что он нам – по барабану.

– Вот и зря, – вскипел Слава. – В институте мы Дрозда терпели – ладно, деваться было некуда…

– Он тоже учился в нашем институте? – заинтересовалась Бабуся. – А какой он из себя?

Кравченко отмахнулся от нее и продолжил:

– Но с какой радости, я вас спрашиваю, нам тут терпеть? Надо было гнать взашей! Глядишь, не являлся бы сюда, как будто его здесь ждут.

– Напротив, – возразил Марк, – ездил бы гораздо чаще, чтобы всех позлить. Отказать в посещении станции Ветер не может, на это нет оснований.

– Да я и без оснований могу, – перебил его Сергей. – Я тут хозяин, что хочу, то и ворочу. Просто Дрозд с кайтерами закорешился – ему ж в душу человека влезть раз плюнуть, – и теперь народ его за своего держит. Тем более что он спонсирует некоторые соревнования. И дает многим ребятам возможность подзаработать рекламой.

– Но сейчас-то станция еще не открыта! – взорвался Слава. – И ты, Ветер, смело можешь ему сказать, чтоб валил к такой-то матери!

– Скажу.

– Только не в столь грубой форме, пожалуйста, – попросил деликатный Марк. Штаркман со всеми был сама вежливость. По его мнению, грубо посылать человека некрасиво и унижает прежде всего посылающего. – Надо просто сказать, что мы собрались тесным кругом, в который не хотели бы пускать посторонних.

– Чем он вам так насолил? – спросила Ульяна заинтересованно. Она увидела Дрозда, который шагал от дома к чайхане и на первый взгляд показался ей очень приятным.

– Насолил он прежде всего Славе, – ответил ей Егор. – И мы до сих пор не знаем, чем именно. Но что Дрозд – с дерьмецом, известно всем.

– О, вся компашка в сборе! – воскликнул Иван, подходя. – Даже Славик тут. Сто лет тебя не видел… – Он улыбнулся так открыто, что человек, не знающий двуличность Иванушки, посчитал бы эту улыбку искренней. – Привет, Слава.

– Привет, – едва сдерживая эмоции, буркнул Кравченко. Затем взял бутылку и разлил водку по стаканам. Дрозду предлагать не собирался, но тот сам попросил:

– Мне-то плесни…

– Больше стаканов нет.

– А это что? – Дрозд указал на пакет, брошенный на пол, в нем лежали остатки закуски и не понадобившаяся одноразовая посуда.

Слава молча достал стаканчик, наполнил его до краев и протянул Иванушке.

– Держи! Только я не врубаюсь, как ты после этого за руль сядешь.

– А я сегодня никуда не намерен ехать, – хмыкнул Дрозд.

– Странно… Потому что здесь оставаться тебя никто не просит.

– Но и не выгонит же, – ощерился Иванушка, после чего залпом выпил водку.

– Вот тут ты ошибаешься, – хищно улыбнулся Слава.

Держать себя в руках Кравченко больше не мог. Да и не хотел! Пусть ребята думают что хотят и ведут себя с Дроздом как им вздумается, а он либо выдворит его, либо вспомнит студенчество и снова начистит Иванушке рыло.

– Ветер, может, и не станет, Серега гостеприимный хозяин, а я запросто… – Слава плеснул водки только себе и отсалютовал стаканчиком Дрозду. – Вот

сейчас выпью еще пару стопочек и устрою пьяный дебош. С друзьями-то я подшофе добрый, а если под руку кто-то левый попадется, все, тушите свет!

– Не пугай меня, Кравченко, – скривился Дрозд. – Я не тот, кем был в институте. Уже десять лет занимаюсь кик-боксингом, так что неизвестно еще, кто кого: ты меня или я тебя.

– Иван, – повернулся к Дрозду Марк, – мы же взрослые люди, давайте постараемся вести себя цивилизованно.

– Ты это Кравченко скажи, не мне. Я на него не наезжал. Вообще ничего дурного не сделал. А что приехал без предупреждения, так не судите меня строго. У меня грандиозное деловое предложение к Сереже. И он, если согласится на мои условия, выиграет даже больше, чем я.

– А нельзя ли перенести вашу деловую встречу на другой день? Дело в том, что сегодня у нас своего рода закрытое собрание клуба друзей…

– Короче, ты лишний, Ваня, – добавил Егор. – Против тебя мы ничего не имеем, но сегодня хотели бы побыть в тесном кругу.

– С каких пор в него входит писательница Мичурина?

– Это не твое дело.

– Что ж… – Дрозд, поджав губы, помолчал. – Если вы настаиваете…

Он медленно поднялся. Глаза его были устремлены на Ветра.

– Ты, Сережа, надеюсь, понимаешь, что упускаешь шанс выйти на новый уровень? Благодаря мне ты можешь стать царем и богом всех кайтеров.

– Я не тщеславный, Ваня, – криво усмехнулся Ветер.

– Зато ты очень радеешь за свое дело, и если я сделаю предложение не тебе, а кому-то другому, твоя школа из лучшей превратится в самую отстойную.

– Ну, мы еще посмотрим.

– Зачем так рисковать, Сережа? Можно просто поговорить, и тогда…

– Не сегодня, Ваня. В любой другой день я тебя выслушаю.

– Я буду разговаривать с тобой либо сегодня, либо никогда.

Слава видел, как закипает Ветер. Ноздри его раздулись, синие глаза сузились, став похожими на щелки. Еще немного, и Сергей из Ветра превратится в Смерч и сметет Дрозда с ног. Кравченко знал, что друг, если его очень сильно разозлить, может затеять драку. Тут они с ним похожи. А Марк с Егором рукоприкладства не одобряли. Правда, если Марк не дрался прежде всего потому, что был довольно слаб, то Егор обладал недюжинной силой. Но никогда не применял ее в кулачных боях. И из себя не выходил. Даже голоса не повышал ни разу. Слава его не очень понимал, как и Марка. Любил по-дружески, но не понимал. Ветер был ему всех ближе. Поэтому он решил уладить его конфликт с Дроздом. Не столько как зачинщик, сколько как друг. Иванушка, подлая тварь, на самом деле может подгадить Сереге, и Кравченко никогда бы себе не простил, что стал виновником этого…

Глава 6

Слава единственный из друзей не проникся кайт-серфингом. Он наведывался на «Ветродуйку» не за тем, чтоб пронестись по водной глади или воспарить над ней, делая в воздухе кульбиты, а просто встречался с дорогими и близкими ему людьми. И еще знакомился с барышнями, которые прибивались к их тусовке в больших количествах. Или хвастался своими.

В прошлом Кравченко был профессиональным спортсменом, бегуном на короткие дистанции. Когда из спорта пришлось уйти, он дал себе зарок больше не напрягаться. И теперь даже в тренажерный зал не ходил. Счастье, что ему повезло с конституцией, и Славик не растолстел, а только немного потяжелел. Ну, и животик у него обозначился довольно заметный. Но барышни находили его уютным и приятным, постоянно пощипывали, потому он и не думал его сгонять.