Неслучайная ночь
Шрифт:
Вчера, когда Егор допивал бутылку вискаря, Ветер и позвонил. Слышно его было ужасно, ибо связь в их Ветродуйске (так они именовали место, где стояла их станция, а на деле оно называлось Безымянной косой) была ужасной, но Баринов понял главное – завтра состоится внеочередное собрание клуба. У Марка какая-то невероятно радостная новость, и он жаждет поделиться ею с друзьями. Званы, естественно, не все члены клуба, только Егор, Слава да Бабуся. Последняя не была кому-то из них близкой родственницей (бабусей то есть). И пожилой женщиной тоже не была – ей еще не исполнилось и сорока. Звали боевую подругу Женей, и она носила фамилию Бабкина. Сначала ее называли Бабкой, но это звучало грубовато и как-то не вязалось с Женькой, очень приятной, мягкой,
– Ветер, ты меня извини, но я не приеду, – прокричал Егор в трубку, откуда раздавался сплошной треск. – Я бухаю и завтра с утра не смогу сесть за руль…
Но Ветер то ли не расслышал его из-за помех, то ли сделал вид, что слова Егора потонули в треске.
– Барин, мы тебя ждем! – прокричал он и отсоединился.
Егор грязно выругался (трезвый он не выражался совсем), швырнул трубку за спину и глотнул вискаря прямо из горлышка. Когда алкоголь обжег горло, закинул в рот кусок селедки с прилипшим к нему колечком лука, ломтик хлеба, кругляш остывшей картошки и принялся яростно работать челюстями.
– Не поеду я никуда, – проворчал он, немного успокоившись. – Тащиться за триста километров неохота. Да и погода ужасная – все дни льет как из ведра, дорога ни к черту…
Стоило только произнести эти слова, как Егор понял, что точно поедет к Ветру. За триста километров по мокрой дороге.
Восемь лет назад именно на такой Баринов попал в страшную аварию. Его машина на бешеной скорости влетела в «Газель», погибли люди: два пассажира его автомобиля и водитель грузовичка, скончавшийся от потери крови на пути в больницу. Егор же отделался множественными переломами и сотрясением. «Болячки» быстро зажили, а вот от чувства вины и страха перед мокрой дорогой он до сих пор до конца не избавился. Первое же время Баринов совсем не садился за руль. Боялся. Не за себя – за других. Но через полгода заставил себя занять водительское место и тронуться. Ехал со скоростью тридцать километров в час. Ему протестующе сигналили те, кто двигался позади, кто-то кричал в окно «Чайник!», когда появлялась возможность его обогнать, но Егор не ускорялся. «Тише едешь, дальше будешь!» – повторял он как заклинание и почти месяц передвигался исключительно медленно.
Но со временем осмелел и вернулся к привычной, быстрой, манере езды. А вот в дождливые дни еще год за руль не садился. Вызывал такси и ехал на заднем сиденье позади водителя, самом безопасном, внутренне замирая всякий раз, как машина входила в поворот.
Чтобы избавиться от этого страха, Егор даже к психологу обращался, но тот мало ему помог. А вот друг Славка Кравченко – да, помог. В дождливую погоду он приезжал к Баринову на учебной машине из автошколы (его брат работал там инструктором), вытаскивал Егора из дома, сажал за руль и заставлял ездить сначала по двору, затем по тихим переулкам, а впоследствии по шоссе. Зная, что в случае чего Слава остановит машину сам, Егор чувствовал себя спокойнее.
В итоге Баринов победил свой страх. Не до конца, конечно, но, по крайней мере, перестал быть рабом собственной фобии. И теперь ездил на машине в любую погоду, а в дождливую особенно часто – чтобы избавиться от страха окончательно.
Именно поэтому он сегодня ехал к Ветру… За триста километров по мокрой дороге, которая все не кончалась…
Глава 2
Флаг «Ветродуйки» был виден издали – его водрузили на крышу станции, и сейчас он реял на ветру. Также Егор заметил в небе красно-черный кайт Сергея. Друг, естественно, находился в море. Где же ему еще быть, когда так изумительно дует?
Серега был из породы тех одержимых кайтеров, которые, проснувшись, первым делом идут не в уборную, а к окну, чтобы проверить, есть ли ветер. Если тот оказывался подходящим (со стороны моря), то о стандартных утренних процедурах он мог позабыть. И, натянув гидрокостюм, схватив кайт и доску, выбежать из дома и броситься в воду.
Сергей был таким не всегда. Еще пять лет назад Ветер совсем не занимался спортом, а уж об экстремальных его видах и слышать не хотел. Когда Егор звал покататься на горных лыжах, а Марк прыгнуть с парашютом, он крутил пальцем у виска и отправлялся с парой цыпочек и ящиком шампанского в сауну. Там Серега зависал часов на десять, потом, немного вздремнув после изнурительно долгого секса, ехал в ночной клуб. Под утро, держась на ногах лишь благодаря таблетке экстези, возвращался домой. Жена Лена встречала его молча – знала, что ругаться бесполезно: муж либо просто не услышит, свалившись на кровать и мгновенно вырубившись, либо разорется и разбудит сына.
Лена вышла за Ветра замуж, будучи еще студенткой – училась на последнем курсе института, который когда-то окончил Сергей. Они встретились на каком-то его юбилее. Красавица Лена произвела впечатление на Ветра сразу, а вот тот на нее нет. Тогда он был тучен и стриг свои красивые черные волосы так коротко, что были видны складки на жирном затылке. Но Ветер нисколько из-за этого не комплексовал. Он знал – когда у тебя много денег, внешность неважна. Любая баба предпочтет его, толстого, вечно отекшего от перепоя миллионера, нищему красавчику. Да, Сергей был не прочь избавиться хотя бы от двадцати кило, но при его образе жизни сделать это было практически невозможно, а менять что-либо он не собирался. Поэтому оставался толстым. А Лене толстые не нравились. И она Сергея вежливо, но твердо отшила.
Ветер к такому не привык. До Лены все хорошенькие студенточки соглашались поужинать с ним, а после трапезы отправиться в шикарный загородный отель, где у Ветра имелся «свой» императорский номер. Лена оказалась первой, отказавшейся даже от похода в ресторан. Она встречалась со своим одногруппником (пареньком из какой-то деревеньки, хорошеньким и бедненьким, как Сергей потом выяснил) и не желала ссориться с ним из-за Ветра. Лена понимала, что она для него – «поточная» куколка, с которой состоятельный толстяк хочет переспать, чтобы доказать что-то самому себе. Другие, наивные, надеялись заарканить миллионера Ветра и стать если не его женой, то хотя бы постоянной любовницей. Но Сергей жениться не собирался (он уже был один раз женат, и ему хватило), а любовница у него имелась. Сорокалетняя дама, политический обозреватель, умница. И хоть не красавица, но женщина эффектная и холеная, с которой не стыдно появиться в приличном обществе. Не то что с двадцатилетней дурочкой. С такой только в баньку да императорский номер. В их кругах давно прошла мода на модельных барышень. Теперь состоятельные мужчины приводили с собой на официальные рауты бальзаковских дам с высоким уровнем интеллекта, прекрасными манерами и широким кругозором.
Но Лена Ветра «зацепила». Поэтому он принялся за ней ухаживать с таким пылом, что девушка все же сдалась. Тут бы Ветру и успокоиться, но он сам себе удивился, поняв, что относится к Лене не как к очередному трофею, а питает к ней весьма серьезные чувства. Когда стало ясно, что девушка беременна, Ветер сделал ей предложение.
Они поженились весной. Была шикарная свадьба, затем романтическое путешествие в Париж. Диплом Лене писать было некогда, и она хотела взять академический отпуск, но Ветер заплатил кому надо, и его супруга получила документ об окончании вуза вместе со всеми. Ему была нужна жена с высшим образованием!
Лена родила в положенный срок мальчика. У Сергея имелась дочь от первого брака, Катюша, но он с ней совсем не виделся. Бывшая жена сразу после развода уехала в Канаду и забрала девочку с собой. Теперь Катюша откликалась на имя Кэт, говорила по-английски лучше, чем по-русски, а папой называла нового супруга мамы, богатого старикашку Билла. Так что появлению ребенка, а тем более сына, наследника, Ветер очень обрадовался. Так обрадовался, что три дня отмечал сие событие и чуть не забыл забрать новорожденное чадо и жену из роддома.