Неслучайная няня для миллионера
Шрифт:
Я перекладываю её на кровать. Дождавшись, когда малышка заснёт, беру с собой радио-няню и всё-таки спускаюсь завтракать. До обеда уже недалеко, и мой завтрак в него и превращается.
Когда появляюсь на кухне, Маша сразу с неё ретируется. Меня, конечно, злит её нежелание общаться, но, если честно, я и сама не горю желанием вступать в разговоры с этой странной девушкой. Очевидно же, что я ей не нравлюсь!
Почти заканчиваю свою трапезу, когда на кухню вбегает домработница.
– Амина Юрьевна! – она кажется встревоженной. –
– Кошка?! – моё сердце пропускает удар.
– Да! Такая здоровая, пушистая. Я видела, как она забежала в дом!
Я поспешно вскакиваю. Стараясь, чтобы голос не дрожал, предлагаю помощь в поисках.
– Буду очень признательна, – благодарит Галина Викторовна. – Тимур Алексеевич будет недоволен, если мы её не найдём.
А меня словно кто-то за язык тянет:
– Это всего лишь кошка. Ну подумаешь, побегает по дому.
К счастью, я вовремя прикусываю язык, когда натыкаюсь на удивлённый взгляд домработницы.
– Я и не имею ничего плохого к кошкам. Но слово хозяина дома – закон.
– Да, конечно, – решаю не спорить. Мы выходим в гостиную, и я сразу иду к лестнице: – Посмотрю, пожалуй, на втором этаже. А Вы здесь, хорошо?
– Спасибо, Амина Юрьевна, – вновь благодарит меня женщина и, опустившись на пол, заглядывает под мебель, негромко подзывая кису: – Кыс-кыс...
Я несусь на второй этаж. Не уверена, что кошка могла забежать сюда, но мне нужно проверить Лизу...
Девочка всё ещё крепко спит, и я, оставив её в кроватке, выхожу в коридор и заглядываю во все комнаты, двери которых открыты. И зачем-то дёргаю за ручку каждую закрытую дверь. Некоторые из них поддаются, иные попросту заперты на ключ, но это значит – кошки там нет.
Минут через десять понимаю – её вообще здесь нет. Ведь я обшарила практически каждый угол.
Хотя...
Возвращаюсь в комнату Лизы. Обе двери – и моя, и Игнатова – распахнуты. Моя-то понятно, почему, а вот его... Хотя, наверное, это он с непривычки. Вряд ли раньше жил по соседству с любопытной журналисткой.
Сначала я проверяю свою комнату и почти молюсь, чтобы кошки тут не было. Ну не могла же она сразу прямо к ребёнку прибежать!
Потом иду к комнате Игнатова. Замираю на пороге и опасливо заглядываю внутрь. Не уверена, что мне можно туда заходить, и я даже не помню, было ли что-то в договоре по этому поводу. Но выбора всё равно уже нет.
Вхожу в его спальню, и мой взгляд сразу цепляется за коврик возле кровати. Сердце уходит в пятки, а глаза удивлённо расширяются.
Ну, конечно! Где же ей ещё быть?! Кошка пришла прямиком к тому, кто её явно недолюбливает. И, скорее всего, сразу выкинет на улицу, как только заметит.
Я стремительно приближаюсь к ней и тут же замечаю ещё кое-что. Представшая перед глазами картинка заставляет закипеть от злости.
Мало ей было забежать в дом, так она ещё и с хозяйскими вещами решила поиграть!
Ящик тумбочки возле кровати
Прежде чем схватить кошку на руки, разглядываю часы. Верчу их в руках, пытаясь рассмотреть, нет ли каких-то сколов на стекле, но вроде всё в порядке. А вот ручка немного погрызена.
Вздохнув, убираю часы в ящик и тянусь за листком.
Боже... Надеюсь, там нет ничего важного... Ведь и его, и ручку мне придётся выбросить. Они – прямое доказательство того, что здесь было какое-то животное!
Подношу листок к лицу, пробегаюсь взглядом по строчкам – и мои глаза расширяются от того, что я вижу... Помотав головой, вновь перечитываю. Это рецепт. Название лекарства мне неизвестно, но можно загуглить. А вот на печати отчётливо можно прочесть «Психиатрическая клиника».
В голове сразу возникают догадки и подозрения, и с моих губ невольно срывается:
– Не может быть!
Глава 12
Глава 12
Тимур
– Тимур Алексеевич?! – восклицает ошеломлённая Галина Викторовна, повернувшись на звук моих шагов.
Я застаю её в гостиной в весьма странной позе – на коленях возле дивана.
Она поспешно вскакивает, одёргивает длинную юбку и говорит уже спокойнее:
– Вы так рано сегодня.
– Некоторые дела отменились, – отвечаю размыто. – Вы что-то потеряли? – киваю на диван.
– Нет, – поспешно выдыхает домработница и тут же исправляется: – То есть да. Игрушка Лизочки туда закатилась.
– Тогда я могу подвинуть, – вызываюсь помочь.
Приблизившись к дивану, хватаюсь за край днища и, приподняв немного, переставляю назад. Под ним ничего нет.
– Наверное, я ошиблась, – машет рукой Галина Викторовна, и я ставлю диван на место. – Простите, Тимур Алексеевич. Я, пожалуй, пойду, распоряжусь насчёт обеда.
Смущённо опустив голову, собирается уйти, но я её останавливаю.
– Галина Викторовна, мне бы хотелось знать Ваше мнение об Амине.
Да, мне важно мнение домработницы, потому что она уже давно как член семьи. Работает у нас больше пятнадцати лет и давно заслужила моё доверие.
– Она хорошая девушка, – искренне отвечает домработница. – И с Лизочкой у них идиллия.
Всё! Больше мне знать ничего и не нужно. Я даже друга из органов притормозил, чтобы он не спешил с расследованием по Беловой. Решил, что даже какая-то мелочь может разрушить моё расположение к ней. Даже что-то незначительное способно стать поводом усомниться в новой няне и начать копать дальше. Паранойя, которая мне присуща, никогда ещё до добра не доводила. В конце концов, Амина пришла в этот дом от агентства с полным пакетом документов. Так что мне ещё нужно-то?
– Спасибо, – благодарю домработницу за ответ и направляюсь к лестнице.