Несовместимость
Шрифт:
– Это неправда.
– Это правда, сынок! Не слушай его, я видела, как он входил ночью в её спальню!
– Даже если это правда, - упрямо повторил Горин-младший, - меня никак не задевает. Я никогда не любил Олёну и даже рад, что она оказалась мне неверна. Что с нами… с мамой, будет дальше?
– Развод, - повторил тот. – Два развода. Ты освободишься от своей жены, я – от своей.
– Андрюша! Нет!!!
– Убери отсюда мать, - Горин-старший отодвинулся от Риммы. – Увези её в свою квартиру. Как понимаешь, дарёный на свадьбу особняк тебе надо будет тоже освободить –
Римма, раскачиваясь, тихо подвывала на полу.
– Увози её. Вещи соберут и доставят попозже, я сейчас отдам распоряжение.
– И… как мы дальше?
– Каждый сам по себе. Афишировать, что ты мне не родной, я не планирую. Жить тебе есть где, стартовый капитал выделю – развивайся, работай, крутись. И строй свою жизнь, как сам пожелаешь. Мать остается с тобой, ей ни копейки не оставлю. Надеюсь, прокормишь.
– А… ты?
– Не пропаду, - усмехнулся Андрей. – Может быть, я только теперь и начну жить.
– Я что хотел сказать… Я хочу вернуть Аню. Чёрт, па… Андрей Геннадьевич, Миша – мой сын. Я делал тест в Москве, он положительный!
– Не знаю, что там у тебя за тесты – вон, выяснилось, что мать с Олёной стряпали, какие хотели – но Дивина не проведёшь. За чужого пацана он бы и пальцем не пошевелил. Дивин ясно дал понять, что это его ребёнок, его женщина, и тебе лучше к ним не приближаться. Так и сказал, мол, климат Питера крайне вреден для здоровья Гориных.
Если не идиот, то прислушаешься. Забудь о них. Ты молод, здоров, ещё встретишь свою женщину. По-настоящему свою – любящую и верную. Она и родит тебе детей. Что до нас,- Горин-старший помолчал несколько секунд, потом продолжил, – от тебя я не отказываюсь, только от твоей матери. Но сократим общение до минимума, обращайся ко мне лишь в крайнем случае. А теперь забирай мать и уезжайте!
Через час дом опустел.
Андрей отпустил прислугу, плеснул в бокал коньяка, взял ломтик лимона, сел в кресло и…
И заплакал, расплескав напиток.
Всю жизнь карабкался наверх, кусался, подставлял, лгал, льстил, лавировал и зубами держался за должность. Проводил время не с теми, кто ему был близок и дорог, а с теми, кто мог быть полезен.
Со стороны посмотреть – жил в шоколаде: деньги, дом, достаток, уважение, власть.
Но сейчас, сидя в пустом доме, он вдруг отчётливо понял, что всё это мираж.
Уважение? Нет, ему просто льстили.
Любовь? Нет, это товарно-денежные отношения.
Власть? До определённой степени, да. Но власть связывает по рукам и ногам, надо постоянно следить не только за собой, но и за окружением. И глаз не спускать с вышестоящих. Каждый день стараться оправдать и не подвести. И опасаться подстав, потому что на его место зарились другие, не менее алчные и целеустремлённые. Которые только и ждали, когда Горин ошибётся или споткнётся.
Вот и вышло, что, имея власть, он жил не так, как ему хотелось, а как было надо.
Достаток? Да, но зачем ему два десятка машин, дома, счета и прочее? Зачем, если рядом нет никого, кто любил бы его самого, а не его деньги, власть и статус?
И
Любовниц завести не проблема, как и прислугу – ещё и очередь набежит. И будут они наперебой ему угождать, облизывать и стараться угодить.
Но это те же товарно-денежные отношения.
Увы, жизнь почти прошла, и прошла впустую…
По щекам каплями стекали скупые мужские слёзы, из наклоненного бокала тонкой струйкой вытекал благородный напиток, ломтик лимона сиротливо желтел на полу…
Звенящая тишина набитого антиквариатом и дорогой мебелью дома.
Дома, где никогда не было ни любви, ни счастья…
Глава 41
– Папочка, Горины врут! – Олёна, мелко перебирая ногами, семенила за отцом, стараясь не отставать. – Они меня ненавидят! То есть, нет – не меня – тебя! Да, да, Андрей… Геннадьевич давно мечтает отобрать у нас… всё!
– Дома поговорим, - бросил родитель. – Не зуди, голова болит.
И она замолчала.
Мать успокаивающе погладила дочь по руке и оглянулась на растерянную няню.
– Олька с дочкой и нянькой пусть в машине охраны едут, - на ходу распорядился Талов. – А ты ко мне садись. И одного из сопровождения к нам – рядом с водителем разместится.
Молча расселись, и автомобили покинули особняк Гориных.
По дороге останавливаться пришлось дважды – покормить Агату, самим размяться. Дура-нянька растерялась – смесь-то взяла, как и детские вещи, а вот про кипячёную воду не подумала. Благо на трассе не было недостатка в разных кафешках – справились.
Домой прибыли ночью, и Олёна сразу ушла к себе.
Отец ей так ни слова и не сказал – может, оно и к лучшему? В конце концов, ну что он ей сделает? Единственной-то дочери?
Ну, потопает ногами, ну, ограничит в тратах. Может, даже безлимитку отберёт. На время.
И всё!
«Ничего, прорвёмся!» - успокоила она себя.
Но сердце ныло – похоже, Егор для неё теперь навсегда потерян! Как неудачно всё сложилось… Принёс же чёрт сначала свекровь, а потом её братца!
Прежде чем уснуть, она поёрзала, повздыхала и помечтала, как через год или два они встретятся с Гориным-младшим – разумеется, совершенно случайно! Как тот сначала замрёт, ослеплённый её красотой, а затем бросится к ногам, умоляя простить и дать ему второй шанс.
И она, конечно, шанс ему даст, но не сразу. Помучает немного, а потом…
Утро добрым не оказалось.
К тому моменту, когда дочь проснулась, Макар уже отбыл по своим делам. Но порадоваться, что неприятный разговор откладывается минимум до вечера, она не успела – как выяснилось, отец запретил Олёне покидать комнату, а Меланье – её навещать. Так сказать, по примеру Горина изолировал от мира.
Да, да! – ровно также, как поступил и Андрей!
Олёна попыталась бунтовать, но быстро поняла – бесполезно. Прислуге на её вопли плевать, отец далеко, а маме… А мама, как сквозь зубы сообщил охранник, переехала ближе к детской – на первый этаж особняка. То есть не докричаться.