Неспортивное поведение
Шрифт:
— Вряд ли. Узнаю, что происходит. — понижаю голос до шепота — Не говори Фелтону и Эйнеру, но я болела именно за тебя.
— Да ладно, — отмахивается со смехом — ты говорила им то же самое.
— Раскусил.
Даже не удивляюсь, когда меня щелкают по носу. Ладно. Не такой уж джентльмен. В зале несколько купленных фотографов, надеюсь, этот момент не попадет в медиа, ведь цель вечеринки как раз показать естественность игроков.
Проскальзываю между компаниями, улыбаюсь тем, кто хочет меня остановить на пути к парню. Я не то чтобы популярна, но здесь мало людей, о личной жизни которых я не в курсе.
Фрэнсис пожимает руку баскетболистам.
— Мне сказали, ты уезжаешь.
Фрэнсис говорит новой компании, что подойдет через пару минут, мы останавливаемся у двери. Хмурюсь.
— Да, это скорее деловая встреча. — не смотрит в глаза.
— Но неужели нам никуда не нужно спешить?
Я прикусываю губу, не заботясь о помаде бледного цвета. Глажу пальцами руку Фрэнсиса — он в свободной футболке и джинсах, как и многие.
— Лу, я хотел поговорить вечером, но мы встретимся только утром, и не думаю, что уверенности хватит до этого времени. Уверенности в принятии верного для обоих решения.
Он на шаг отступает. Я заглядываю в будущее: вижу, как Фрэнсис встает на колено; оказывается, что все знали об этом, а тренер подавал знак, это фантастика; затем он достает кольцо с изумрудами, нет, желтыми сапфирами; я прикрываю рот ладонью, плачу, киваю, а затем выкрикиваю «да!».
— Мы давно связываем друг другу руки. Я и ты — показывает пальцем между нами — пройденный этап. Нам пора двигаться дальше. — глупая надежда сохранялась до следующего слова — Порознь.
— Стоп. — теперь я отступаю — Ты расстаешься со мной после четырех лет совместной жизни на вечеринке Chicago Bulls, на которую я тебя привела в нашу годовщину?! — я сжимаю ладони в кулак, ногти впиваются в кожу.
— Черт. Годовщина. — бормочет, потирая лицо руками.
Я открываю рот, не веря в…во все!
— Лу.
— Что?! Что я должна принять за твое «Лу»? Боже…ты разыгрываешь меня? Да, у нас в последнее время все слишком гладко и менее пылко, но мы можем работать над этим. — я такая жалкая.
— Лу. Услышь меня. — он с силой берет меня за голые предплечья, смотрит карие глазами в мои немного светлее — Я тебя больше не люблю.
Я тебя тоже и уже давно, но…не могу отпустить. Кому нужна эта чертова любовь, если ты не чувствуешь одиночества? Но если для Фрэнсиса важны чувства помимо защищенности…может, мы и вправду тянем друг друга вниз…я думала…да, думала об этом! Но ни за что…
Вот так, без подготовки, в шумном зале праздника.
— Ладно. — отталкиваю его и поднимаю руки — Но это сумасшествие. Ты… — хочу сказать, что если он сейчас уйдет, то я никогда не приму его обратно, но это не так — не понимаешь, сколько боли это принесет обоим, как бы разумно на твой взгляд это ни было. — сглатываю — Съезжаешь ты. Немедленно.
— Хорошего вечера.
Когда Фрэнсис, аромат его парфюма с бергамотом, футболка за пару сотен, которую я одобрила в торговом центре, уходят, прислоняюсь к стене. Что это черт побери было? Две минуты и меня нет, я рассыпалась на кусочки.
— Мартини, леди? — спрашивает бармен.
Я смотрю на ряд разноцветных стопок, визжащую толпу и присоединяюсь к ним, периодически поглощая текилу. Я не пьяница, но пылающая анестезия внутри приходится кстати.
Каким-то образом мне удается вести диалог и говорить об играх. Останавливаюсь, когда смех переходит в надрыв, слушаю истории о болельщиках. Отказываю в знакомстве друга друга одного из игроков. Каждый мечтает попасть сюда и ищет лазейки.
— Ты невовремя. Мне надо побыть одной. — отвечаю ему.
Одной, в смысле наедине с собой или навечно без отношений — без понятия. Но я спускаюсь по лифту и иду к крутящимся дверями, надеясь, что не врежусь в стекло, как это случилось с предыдущим входом.
РОЛАНД
Баскетболисты, их жены или девушки, тренеры и персонал, работающий непосредственно с ними. Это похоже на Ад, я в нем уже бывал — обычные клубные встречи бизнесменов-миллиардеров, остальным отказано. Там люди говорят о политике, лоббизме, анализе мирового рынка. Мало кто из бизнесменов не получил степень в Кембридже, а затем бумажку из Гарварда, как я. И все же каждого легко уничтожить. Дьяволы. В этом же зале в почете удачные броски и статистика игроков. Идиотизм, который, однако, приносит свои миллионы.
Chicago Bulls стоит четыре миллиарда шестьсот тысяч долларов — им и еще двумя бизнесами и заграничными акциями на миллиард владеет семья Прайс. И если хочешь, чтобы так и оставалось, нужно не просто владеть, а управлять, как делает с клубом мой дед Филипп Прайс. Он занял пост генерального директора в сорок, и готовит меня к передаче должности в тридцать пять.
Филипп дал ряд задач, главной из которых он в свое время пренебрег — имидж. Это поможет совету директоров увидеть во мне актив. Акции Chicago Bulls относительно статичны даже в зависимости от смены баскетболистов, помогло одно чемпионство. Так что необходимо внести в отдельную переменную — лицо клуба. Я должен знать игроков, хотя бы пару этажей ниже моего, появляться на матчах. Кстати, рейтинг в них, правила, справедливость фолов и статистику я знаю лучше тренера, сколько ему нахрен платят?
Итак, за вечер я все больше думаю о том, что справлюсь и без пожатий лап баскетболистов. Хватит деловых светских приемов раз в месяц, нет смысла общаться с людьми-ресурсами. Нужную информацию, картину личной жизни могут создавать другие — приметил, кто с этим справится.
Я спускаюсь с вечеринки в знакомый холл отеля — никогда не вожу женщин домой, это же место с достойным уровнем конфиденциальности. Люди даже с каплей серой жидкости не будут подставлять хозяина здания.
У стены у вращающихся дверей стоит Жемчужина. Девушка перекатывается с каблука на носок туфель, перламутровое платье достает до середины бедра, а в декольте видна часть груди. Сумка свисает на цепочке, касаясь пола. Короткие русые волосы девушки, ее типичная, казалось бы, внешность не портят общей картины. Она переливается естественным перламутром. Я видел ее на вечеринке, и девушка была куда более улыбчивой и менее румяной. Узнаю о ней позже.
Я собираюсь выйти, жалея о выборе черной футболки и джинс — куда привычнее костюм на заказ. Точнее, я жалею о потраченных часах. Только захожу в отсек между вращающимися дверями, как в последний момент в него протискивается Жемчужина.
Она спотыкается о свою же ногу и несет свое тело и запах приторно сладкого алкоголя на меня. Ее часто вздымающаяся грудь соприкасается с моей. Придерживаю девушку за спину, положив ладонь к оголенной части. Большие карие глаза удивленно уставились в мои. Наконец порыв июньского ветра развевает челку Жемчужины, прерывая зрительный контракт. Слава Богу.