Нестеренко
Шрифт:
С древних времен здесь жили кочевники-казахи. Их основными занятиями были кочевое скотоводство, речное и озерное рыболовство, рисоводство и бахчеводство у Сырдарьи. Кругом голая пустыня, оживляемая скудной растительностью только весной. Климат региона — резко континентальный. Летом — изнурительная жара с суховеями и столбами завихрений обжигающего воздуха, пылевые и песчаные бури. Зимой — морозы, достигающие 50 градусов, с песчано-снежными буранами.
Генерал-лейтенант М. Г. Григоренко, Герой Советского Союза, в 1951–1959 годах главный инженер Главного управления специального строительства, вспоминает: «Чем больше мы изучали экономику района, тем больше видели трудностей. Все было в остром “дефиците” или отсутствовало вовсе. Местные ресурсы рабочей силы отсутствовали, местных материалов —
Крупная стройка разворачивалась без подготовительного периода. Строительство основных сооружений часто опережало строительство промышленной базы и жилья для строителей. Все было в дефиците: специалисты, автотранспорт, строительные машины и механизмы, строительные и горюче-смазочные материалы, продовольствие и даже хлеб, который не успевали подвозить по бездорожью. Самым же дефицитным было время. Надо было экономить каждую неделю, сутки, час, минуту».
Хорошо и не без юмора сказал о принципах, которыми руководствовались в выборе места будущего космодрома, Владислав Волков, сотрудник королевского ОКБ-1, ставший впоследствии космонавтом:
«По максимуму неудобств. Нужно найти место, куда, во-первых, нелегко было бы добраться любым видом транспорта, начиная с самого современного и кончая таким архаичным, как ишак или верблюд. Но этого мало. Надо, чтобы местность была пустынной. Чтобы не было воды и ее привозили в цистернах. Обязательное условие — это песок! Причем песка должно быть много, очень много. И если подует ветер, то этот песок должен висеть в воздухе, так чтобы в трех шагах ничего не было видно. Желательно, чтобы он попадался в борще и котлетах. Это для того, чтобы ты понимал, что дома тебя ждет жена с вкусным обедом. Если ты нашел такое место, значит, оно подходит для строительства космодрома».
Надо иметь в виду, что каждый камень, кирпич, доска, гвоздь были доставлены издалека по железной дороге до станции разгрузки, а затем автотранспортом на площадки по бездорожью. Для обеспечения водой гарнизонов и всего строительства, в том числе и работы бетонного завода, работало круглосуточно несколько десятков водовозов. Питание всех жителей гарнизона осуществлялось из походных солдатских кухонь, а затем офицерский состав, рабочие и служащие, их семьи питались во временных столовых барачного типа.
В условиях пустынной местности, жары, ветров и песчаных бурь условия жизни вновь создаваемого гарнизона усложнялись еще и тем, что вблизи не было крупных населенных пунктов, на которые можно было бы в какой-то степени базироваться и использовать их коммунально-бытовые предприятия: хлебопекарни, прачечные, магазины, парикмахерские и т. п. Населенные пункты (Джусалы и Казалинск) не могли оказать помощи, так как были удалены на 100–120 километров.
Немало трудностей в этот период вызывал вопрос организации торговой сети (военторга), а впоследствии совхоза, молочной фермы и мясокомбината. Для размещения гражданских специалистов и рабочих необходимо было иметь общежития, гостиницы и столовые. В начальный период это представляло тоже много хлопот и трудностей.
В соответствии с директивой Генерального штаба Советской армии от 10 марта 1955 года была создана оперативная группа из десяти офицеров ГЦП МО во главе с заместителем начальника ГЦП полковником Анатолием
В задачи группы входили: а) разработка штата полигона; б) подбор и подготовка кадров; в) подготовка заявок по всем видам материального и технического обеспечения; г) организация контроля за строительством полигона.
Оперативная группа нового полигона постоянно расширялась и вскоре включала 100 человек. Штаб группы располагался в одной комнате на третьем этаже правого крыла 3-го дома МО СССР на Фрунзенской набережной среди служебных помещений заместителя командующего артиллерией Советской армии по реактивному вооружению.
В течение марта — апреля были назначены начальник полигона, начальник политотдела, начальник штаба и другие должностные лица.
27 июля 1955 года директивой Генерального штаба была создана экспедиция по выбору площадок измерительных пунктов, базы, пунктов сопряженного наблюдения объекта «Тайга» и проведения инженерных изысканий. Экспедиция комплектовалась специалистами, способными разносторонне оценить условия работы измерительных пунктов. Ей были приданы легковые и грузовые автомобили высокой проходимости, самолет Ли-2 и несколько легкомоторных самолетов для ускорения осмотра больших площадей земной поверхности. Предстояло определить местоположение семи измерительных пунктов и двух пунктов радиоуправления полетом ракеты Р-7, применявшейся на первых этапах ее отработки, а также службы наблюдения и анализа падения первых ступеней ракеты.
По решению правительства выбор районов размещения ИП, разработка службы измерений и СЕВ (система службы единого времени) были возложены на НИИ-4. Поэтому и схема размещения измерительных пунктов была разработана также НИИ-4. Председателем комиссии по выбору районов размещения ИП был назначен начальник отдела НИИ-4 инженер-полковник В. А. Тарасов. В состав комиссии от полигона входили полковники Н. Д. Силин и С. С. Блохин.
Некоторые пункты (ИП-4, ИП-7, ИП-6) эта комиссия выбрала и разместила неудачно — далеко от воды в пустынной местности. Она руководствовалась теоретическими расчетами НИИ-4 без учета необходимых условий для длительной жизни гарнизонов, оторванных от населенных пунктов. Позже Нестеренко отмечал: «Благодаря моему вмешательству удалось передвинуть пункты 8, 9 и базу в Ладыженке ближе к воде и населенным пунктам. В результате такого казенного отношения к делу некоторые гарнизоны до сих пор вынуждены привозить воду за 15–20 километров машинами. Это создает дополнительные трудности, которых можно было избежать».
Другие экспедиции параллельно решали вопросы выбора конкретного района падения головных частей ракеты Р-7 на полуострове Камчатка. Все результаты работы экспедиции и выработанные предложения были оформлены в виде многотомного отчета и доложены Г. А. Тюлину и Ю. А. Мозжорину, которые одобрили их. Мозжорин был тогда начальником 1-го отдела НИИ-4, Тюлин — заместителем начальника НИИ по научно-исследовательской работе.
19 марта 1955 года приказом № 0053 министра обороны Маршала Советского Союза Г. К. Жукова Алексей Иванович Нестеренко был назначен начальником полигона. Когда Главный маршал артиллерии М. И. Неделин предложил Нестеренко стать начальником вновь формируемого полигона в Тюра-Таме, он фактически без колебаний согласился, поменяв свое благополучное и прочное московское существование на неустроенность и трудности строительства на пустом месте и в сложных климатических условиях.
Алексей Иванович пишет: «Первый разговор со мной на эту тему состоялся на полигоне Капустин Яр у генерала В. И. Вознюка, который пригласил меня к себе и объяснил, что создается новый большой полигон для испытаний и отработки МКР. Маршал артиллерии М. И. Неделин просил выяснить, не дам ли я согласие стать начальником этого полигона, подчеркнув, что это, безусловно, связано с необходимостью выезда из Москвы, и дать ответ в течение суток. Я ответил генералу В. И. Вознюку, что работа в области развития и совершенствования ракетной техники меня очень интересует. Он просил меня сообщить свое мнение в 8 часов утра, с тем чтобы в 9.00 доложить маршалу.