Нет на земле твоего короля. Часть 2
Шрифт:
Полог палатки откинулся, появился вернувшийся, окоченевший невеселый Тихонов, следом за ним ввалился его напарник, Андрюха Романцов. Михаил, молча, стал снимать «шаманский наряд».
— Чего ржете как гнедые кони в стойле? За километр слышно! — полюбопытствовал Романцов, пристраивая «эсвэдэшку» в «козлы». — Ну-ка, Квас, подвинься, дай у печурки покайфовать, старые косточки погреть!
— Что там слышно новенького, мужики? — полюбопытствовал Витька Дудник, ковыряя в носу.
— Погоди,
— Чего это вас Сара ни с того, ни с сего сдернул на блокпост? Случилось, что? — спросил сержант Андреев, внимательно вглядываясь в сумрачные лица прибывших.
— Случилось…
— Что? Андрей! Не тяни кота за хвост! — накинулся Рубцов.
— Чего как не живые?
— Сердюка убили!
— Как убили?! — оторвался от письма Пашка Морозов. — Я с ним сегодня утром разговаривал.
— Тольку? Сердюка?
— Толика?
Все вскочили и обступили понуро сидящих у печки снайперов. Никто не мог поверить, что убили Толю Сердюка. Толика, который был поваром на кухне. Этого добродушного курносого увальня с наивными серыми глазами и детской улыбкой, который никогда не обижался на них и прощал им их выходки и обиды. Убили Толика, который, наверное, за всю свою жизнь даже мухи-то не обидел. Убили Толика, который, прочитав письмо из дома, потом полдня ходил зареванный. Толика, который по доброте душевной часто выручал ребят из родной роты. Убили Толика…
— Где?! — сержант Рубцов встряхнул понуро сидящего Тихонова.
— У блокпоста. Сгружал бачки со жратвой вместе с Малецким.
— Снайпер снял. В спину. Наповал, — добавил тихо Романцов, затягиваясь сигаретой.
— «Кукушка», сволочь, завелась! — шмыгнув носом, сказал Михаил. — Сначала думали, что с разрушенной водонапорной башни, а потом уж вычислили, с того берега из кустов выстрел был. Смеркаться стало. Так что, завтра, парни, пойдем трясти округу!
— Вчера у «вованов», наших соседей, тоже черный день был: четверых на «броне» крепко посекло, — нарушил наступившую тишину Димка Коротков. — Один сразу богу душу отдал. Растяжку не заметили в роще у реки. Антенной зацепили. На высоте трех с половиной метров между деревьями была натянута.
— Не повезло, пацанам.
Глава 33
На следующий день Тихонова вызвал к себе майор Анохин.
— За коим чертом тебя Анохин вызывал? — поинтересовался у вернувшегося от комбата Михаила сержант Бурков, развешивая портянки на проволоке.
— Завтра, парни, с подполковником Лукашевичем ухожу на операцию.
— Что у него своих нет? У него такие волкодавы! Один Бекеша чего стоит! Любого как спичку переломит!
— Ему снайпера нужны!
— Да, у него такие «рэксы», из пулемета роспись делают.
— Значит, нехватка своих.
— Надолго?
— Говорит суток на трое, на четверо. Может больше. Подробностей не знаю.
— Не слабо!
— Ребята, просьба у меня, если тут почту привезут, письма мои сохраните!
— Мишка за письма не волнуйся! Не пропадут! Верно, Витек? — Лешка Квасов угрожающе посмотрел на стушевавшегося при этих словах Дудника.
— Эх, сыграл бы что-нибудь напоследок! — попросил младший сержант Андреев, потягиваясь. — Михаил, сбацай чего-нибудь душевное! Рубец, подай инструмент!
— Ну, чего вам сыграть, братцы? — Тихонов взглянул на окруживших его товарищей.
— Что-нибудь такое, чтобы за душу брало!
— Как говорил Попандопуло, чтобы душа сначала развернулась, а потом свернулась!
— Может «Я вырос, возмужал…» или «Девушка пела в церковном хоре»?
— Давай! Нет! Нет! Лучше про «гезов»! Владимира Качана!
— Да! Да! Про «гезов», Миш!
— Мишка! Лучше про «Колоколенку» или «Темную ночь»!
— Нет, ребята, напоследок я вам новую песню спою!
— Какую еще новую?
— Раньше не исполнял?
— Напоследок зажилил?
— Сочинил, что ли? Когда успел-то?
— Сегодня у разведчиков на автомагнитоле кассету слушал. Называется «Русь инвалидов».
Тихонову передали гитару. Не спеша, настроив ее, подобрав аккорды, запел.
Каких друзей мы потеряли? За ту чеченскую войну! Руки, ноги отобрали, Мою выкрали судьбу! И за эту гибнем тоже, Вот я это не пойму! Кто ж нам не даст закончить Заказную их войну?…— Мужики! Забойная вещь!
— Отличная песня! Главное, слова какие! В самую точку!
— Что-то я у них такой не слышал! Заходил к ним на прошлой неделе! — отозвался Рубцов.
— Кассету на днях сержант Ланцов из Ханкалы с собой привез. Вот они теперь гоняют ее целыми сутками.
— Кто автор-то?
— Похоже, из наших!
— Как мне сказали: Александр Патриот.
— Патриот? Псевдоним, что ли?
— Да! Настоящие имя и фамилия его — Александр Зубков.
— Говорят, его песни…
Полог приподнялся, в палатку протиснулся, с румяными как у девицы щеками, Вадик Ткаченко с рацией.
— Пианистка, ты, поосторожнее тут крутись со своей антенной! Чуть глаз не выколол! — возмутился рядовой Сиянов, потирая задетую щеку.