Нет ночи без звезд. Зеркало Мерлина
Шрифт:
Голос его становился всё более резким. Достаточно было одного взгляда на Рина, чтобы понять, что в распоряжении этого сумасшедшего действительно имеется грозное оружие. Сандер не сомневался, что безумец с готовностью использует его против всякого. А что случилось с Фейни и пеканами? Сандер был уверен, что это и есть та сокровищница, которую она разыскивала. Но встретила ли она Максима и заплатила ли за это? Он представил себе, как Фейни встречает смерть от этих рук.
— Чего ты хочешь? — между тем спрашивал Максим. — Чего ты просишь у Максима? Способов убийства? Я могу показать тебе такие, что твой разум растворится в ужасе. Мы знали их, да,
Он замолк, возбуждение покинуло его болезненное лицо. Он казался опустошённым, как будто сам стал жертвой болезни, разрушающей мозг, которой только что грозил.
— Мы живы… — повторил он. — Мы живём дольше, чем все люди до нас. И после этого наши дети… Как ты думаешь, варвар, сколько мне лет? — вдруг спросил он.
Сандер отказался делать догадки, которые могут оказаться ошибочными, он побоялся разбудить злую волю этого безумца.
— У каждого, — он говорил, осторожно подбирая слова, — своя продолжительность жизни. Я не знаю твоей.
— Конечно, нет! — человек кивнул. — Я один из Детей. Я прожил почти двести лет, если измерять время годами, к которым привыкли люди.
Может, даже, и правда, решил Сандер. И сколько ещё наследников этого худшего наследия Предков всё ещё живёт?
— Почти двести лет, — повторил Максим. — Видишь ли. я мудр. Я понимал, что нельзя рисковать, выходя в мир и смешиваясь с варварами. Я говорил им, что они поступают неправильно. Ланг… Да, я предупреждал Ланга, что случится. — Он рассмеялся. — И оказался прав. Варвар, знаешь ли, отчего умер Ланг? От боли в животе. Небольшая операция излечила бы его. Она рассказала мне. Та, что назвалась дочерью Ланга. Конечно, солгала. Никто из нас не стал бы путаться с варварами. Солгала, но я не мог отплатить ей за ложь, потому что у неё трансмиттер Ланга.
Мы с самого начала были так запрограммированы, что среди нас не могут возникать ссоры. Нас было так мало, и могло получиться так, что мы на долгие поколения окажемся запертыми в этом комплексе. Поэтому между нами не должно было возникать ссор, недоразумений. У каждого из нас для защиты был трансмиттер. Видишь, варвар, как всё было хорошо придумано? Никаких столкновений не могло возникнуть.
И Дети. Подобно Лангу, у каждого с рождения был свой трансмиттер. Всё было тщательно продумано. Большой Мозг в запечатанном помещении, он всё знает. Всё. Уже довольно давно он не вступает ни в какой контакт. Но вэтом и нет необходимости. Я, Максим, знаю всё необходимое.
— А эта девушка, что рассказала тебе о смерти Ланга, — Сандер не сомневался, что это Фейни, — где она?
Максим рассмеялся. «Она солгала мне, понимаешь? Никто не смеет лгать мне. Если захочу, я вижу мысли человека. Когда она пришла, я понял, что будут и другие. Я использовал… — он замолк и настороженно посмотрел на Сандера. — Я привёл тебя сюда, варвар. Это забавно, очень забавно. У нас есть старое помещение для тестирования, интересно было смотреть, как ты выбираешься. Ну, ей не нужно было этого делать, ведь у неё трансмиттер Ланга. А ты проявил некоторую хитрость, не человеческую, конечно, но забавную. Мне захотелось привести тебя сюда. Остальные — они все хотели мои сокровища, но их легко было остановить. Ну, а поскольку ты прошёл через барьеры, я понял, что тебя нужно доставить сюда.»
— Я здесь, — заметил Сандер. — Но девушка… Что ты с ней сделал?
— Сделал? — смех его перешёл в хихиканье. — Ничего, совсем ничего. Не было необходимости. У Большого Мозга своя защита. Я выслушал её, указал нужное направление и разрешил уйти. И больше мне о ней не нужно думать. Она мне даже была благодарна. Я… — на его морщинистом, распухшем лице появилось озадаченное выражение. — Что-то в ней было. Но ни один варвар не обладает тайной, которую не смог бы разгадать Максим! Контролировать зверей — это я тоже могу. Смотри, как твой могучий зверь боится меня. Никаких проблем. Я знаю, как и тебя сделать полезным. У тебя, конечно, нет трансмиттера, так что тебя легко подчинить.
— Но он у меня есть! — Правду ли он говорит или нет, Сандер не знал. Но он был уверен, что должен сделать собственный шаг перед лицом этой карикатуры на человека.
— У тебя его не может быть! — Человек говорил раздражительным, капризным тоном, как упрямый ребёнок. — Ланг унёс с собой последний. Оставил меня. Я ему повторял снова и снова, а он меня оставил. Он был глуп. Самый молодой из Детей. Должно быть, что-то исказило наследственный механизм. И у Ланга был только один трансмиттер. Они не действуют долго, не больше пятидесяти лет. Потом их нужно перезаряжать. Так что даже если у тебя он есть, то не действует. Может, трансмиттер Робара. Но он ушёл задолго до Ланга. Не пытайся обмануть меня, варвар! Помни, я Максим, и всё знание Предков принадлежит мне!
— Я тебе покажу. — Сандер сунул руку за пазуху. Трубка в руке Максима нацелилась на него, но придётся рискнуть. Он достал проволочную ленту.
Максим захихикал. «Это не трансмиттер, варвар! Ты и в самом деле не разумнее зверя. Трансмиттер! Ты даже не знаешь, что означает это слово. И она не знала. Она считала это волшебством, к какому привыкла в своей первобытной жизни. А ты показываешь мне виток проволоки и называешь это трансмиттером!»
С риском вызвать ответное действие со стороны Максима Сандер надел проволоку на голову. Возможно, это ему поможет, раз уж этот выживший наследник Предков считает его суеверным и подобным ребёнку.
— Это холодное железо, — торжественно заявил он. — А я из числа тех, кто его обрабатывает, значит оно мне повинуется. — И он запел кузнецкую песню.
Максим проявил слабый интерес. «Это формула, — заметил он. — Но неправильная. Вот какой она должна быть. — В голосе его появились интонации Помнящего, когда он повторял слова. — Вот теперь она правильная. Значит, обрывки старого знания вы всё-таки сохранили, варвар? Но что такое холодное железо? Это выражение не имеет смысла. Ну, я достаточно потратил времени. Пошли!»
Он нажал на одну сторону трубки. Сандер мгновенно дёрнулся вперёд, почувствовав то же принуждение, что привело его сюда. Но руки его вцепились в подлокотники кресла.
Железо — холодное железо. Его кузнецкая вера в Старые Знания, несколько поколебленная встречей с Максимом, — единственное оставшееся у него оружие.
Он сосредоточился на том, чтобы не отрывать руки от кресла, постарался не думать о боли от разогревающегося кольца. Нет… нет… и НЕТ!
Лицо Максима исказилось, вспыхнуло. Он открыл рот, показав бледный язык и жёлтые сточенные зубы.