Нет покоя нечестивым
Шрифт:
К концу службы, из-за такого отношения к местным, он даже сумел заработать некую репутацию среди моджахедов. В Пандшерском ущелье, где орудовали, известные на весь Афганистан, Ахмад Шах Масуд и майор Борис Керимбаев, [16] более известный моджахедам по прозвищу Кара Майор.
С последним Иван никак не пересекался, ведь это были СпН, пусть и носящие форму десантников, поэтому боевые задачи их никак не пересекались.
«149-й гвардейский мотострелковый Ченстоховский Краснознамённый, ордена Красной Звезды полк», – напомнил себе Иван название подразделения, в котором он фактически сформировался как человек. – «Надо было не ерепениться и продолжать сверхсрочку, может, не ввязался в эту кровавую карусель и жил бы сейчас где-нибудь в Пензе, на пенсии, может, семью бы уже давно завёл и забыл
16
Борис Тукенович Керимбаев (12 января 1948 – 12 февраля 2019) – также известный как Кара Майор (на тюркских языках «кара» означает «чёрный», то есть это прозвище буквально переводится как Чёрный майор). Он был командиром 177-го отдельного отряда специального назначения, 12 июня 1982 года направленного в Пандшерское ущелье, аккурат после очередной Пандшерской операции, для чего был совершён 500-километровый марш. Спецназ под его командованием действовал с особой эффективностью, практически непрерывно атакуя и разбивая вооружённые формирования моджахедов, насылаемые Ахмад Шахом Масудом, у которого началась нестерпимая попаболь, о чём косвенно свидетельствует то, что он назначил за голову Кара Майора награду в миллион долларов. Вроде бы немногочисленный отряд, состоящий из 498 человек, восемь месяцев делал все действия Шаха Масуда малоэффективными и всё более отчаянными. Во многом поэтому Шах Масуд, пафосно именуемый Львом Пандшера, был вынужден пойти на перемирие с советскими войсками, на переговорах о котором присутствовал также Борис Керимбаев, вероятно, его пригласили, чтобы доставить Шах Масуду ещё больше попаболи. Примечательно, что после распада СССР Кара Майору не нашлось места в Министерстве Обороны Республики Казахстан, по неизвестным причинам, но зато его подчинённый, Сакен Адилханович Жасузаков (ныне генерал-полковник в отставке), служивший в 177-м ОСН командиром разведроты, при новой власти поднялся очень высоко и в итоге стал целым министром обороны. Несколько лет назад в сети потешались над наградами Жасузакова, типа, Казахстан – это мирная страна, а министр обороны, видимо, по ночам втихаря воюет, но в этом случае юмористы были нихрена не правы, потому что этот человек действительно воевал, причём в очень хреновых условиях Пандшерского ущелья, ещё и непрерывные восемь месяцев, не считая его остальной службы в Афгане. Лично знакомые с Кара Майором говорили, что человек он был прямой, склонный сказать так, как есть, когда надо так, как удобнее, за что его не очень любило командование. Поэтому наград было мало, награждали его редко и вообще практически забыли сразу после Афгана. Умер Борис Керимбаев 12 февраля 2019 года, после продолжительной болезни. В память о нём установили мемориальную доску, а также назвали воинскую часть его именем.
Воспоминания из прошлой жизни, совершенно не волновавшие его раньше, теперь воспринимаются по-особенному остро. А ещё эти сны. Реалистичные кошмары, которые, на самом деле, не кошмары, а облицованные эмоциональным окрасом воспоминания о его опасном существовании, в Афгане, а затем в новообразованной Российской Федерации…
– Мне нужно срочно похоронить всех этих людей, – вздохнул Иван, вынырнув из омута воспоминаний. – Я дал обещание управе и республиканскому стражу.
– Да сделаю я всё, – гробовщик Морс поставил рубанок на верстак. – Могу даже небольшую скиду предоставить, за массовый заказ.
– Не надо скидку, – покачал Иван головой. – Сколько с меня?
Покончив с делами в бюро ритуальных услуг, Иван вернулся в мастерскую, вокруг которой уже начала собираться толпа недовольных людей, преимущественно женщин и стариков. Он прошёл к воротам под полными ненависти и неодобрения взглядами.
– Чего собрались? – спросил он, резко развернувшись в воротах. – Претензии и жалобы прошу отправлять в управу, к градоначальнику Зудасу. Он обязался принимать все жалобы и претензии в мой адрес, но только касающиеся сегодняшнего инцидента.
– Верни нам наших родных!!! – завопила упитанная женщина из толпы.
– Я не могу, – развёл Иван руками. – В качестве жеста доброй воли я обязался провести пышные похороны усопших, поэтому прошу прибыть всем родственникам на опознание тел, которое будет начато примерно через двадцать минут. Каждому усопшему полагается дубовый гроб, базальтовая надгробная плита, а также базальтовая рамка с письменами – всё за счёт предприятия.
Закончив спич, он вошёл на территорию мастерской.
Рабочий день шёл обыденно, если не считать косых взглядов рабочих на накрытые брезентом трупы.
«Последние деньки…» – подумал Иван. – «Скоро некоторые из этих людей останутся без работы».
План по выходу из очень неловкой ситуации у него выработался сегодня утром. Через телеграф он связался со столичным торговым агентом Морса, показавшим себя относительно честным человеком, насколько это вообще возможно для торгового агента. Долгая переписка, обошедшаяся в сорок четыре риксы и тридцать одну медяшку, позволила передать инструкции, а также получить крупную ссуду в счёт следующей поставки бритвенных лезвий.
Торговый агент, известный Ивану под именем Оцеон, то есть Сокол, что может быть как прозвищем, так и настоящим именем, в ближайшую неделю должен арендовать производственное помещение, состоящее из минимум трёх крупных цехов, на окраине столицы, после чего подготовить там всё к будущей наладке производства. Бритвенные лезвия они будут производить обязательно, поэтому один цех планируется отдать полностью под них, а вот назначение остальных двух цехов следует тщательно обдумать. Уже была пара идей, но нужно всё взвесить и разведать обстановку в Фелице.
Также, обязательно рядом с цехами, необходимо арендовать жилое здание на пару десятков квартир, чтобы поселить там рабочих.
Когда приготовления будут завершены, Иван демонтирует станки и сделает рабочим предложение, от которого им будет трудно отказаться. Зарплаты он повысит на 25 %, с обязательным ежегодным ростом на 10 %, предоставит достойное жилье, а также даст на подпись контракт, который надёжно свяжет рабочих с предприятием на следующие десять лет. Потому что уже опытные работяги стоят дороже десяти неопытных. Ведь именно с текущим составом удалось достичь производства десяти тысяч бритвенных лезвий в сутки – это дорогого стоит. И Ивану хотелось, чтобы на новом месте они выдавали столько же. При условии сокращения логистических расходов, они быстро заработают средства на очередное расширение станочного парка.
Через трое суток состоится очередная переписка с Оцеоном, в которой он отчитается в проделанной работе.
Иван уже неоднократно задумывался о радио. Здесь его нет. Беспроводной телеграф есть, причём очень развитой, а голос ещё никто не передаёт. Даже боевые воздушные корабли переговариваются алфавитом, принципом похожим на морзянку, так как альтернатива – флажки. И флажками в бою не брезгуют, так как динамика боя не оставляет времени для обмена даже относительно короткими сообщениями. А ещё их отлично слышат противники. И если алфавит противнику известен, то тактической выгоды от этого практически никакой. Поэтому в воздушных боях корабли действуют полуавтономно, следуя заранее намеченному плану сражения и оставляя широкие пространства личным тактическим талантам капитанов и боевой слаженности эскадр.
Что Иван знал о радиосвязи? В Афгане ему доводилось, в экстраординарной ситуации, корректировать огонь артиллерии по рации Р-159, а ещё в школе ребята в радиокружках что-то там паяли… То есть о радио Иван не знал практически ничего. Но даже его нынешних знаний по вопросу хватало, чтобы понимать: Р-159 – это просто космическая технология для этого мира, несмотря на то, что эта бандура весила почти пятнадцать килограмм. Зато, по словам радиста, она «била» почти на восемнадцать километров, а на штабную антенну и до тридцати пяти километров добивала. И было что-то там про телеграфирование, работающее ещё дальше, но Иван не помнил подробностей за давностью лет.
Технология продвинутой радиосвязи – это на далёкое будущее. Потому что, в отличие от аборигенов, Иван точно знает, что это вообще возможно.
Пока же его удел что-то простенькое и понятненькое: консервы на пастеризации, новые бритвенные станки, перспектива конвейерного производства сложных изделий, разные повседневные упростители жизни из XXI-го века, и прочее, прочее. На поистине высокие технологии сейчас лучше не замахиваться.
До вечера Иван изучал отчётную документацию. Выходило красиво и аккуратно, не придраться. За прошедшее время они заработали 12 799 золотых кеонов, причём половина – это предоплата за будущие поставки. В столице уже давно работает первая в истории этого мира биржа ценных бумаг, где бритвенные лезвия успели стать биржевым товаром. С удивлением Иван узнал от агента, что партии «оригинальных бритвенных лезвий» успешно продаются и перепродаются биржевыми игроками. Но удивлялся Иван недолго, так как хорошо подумал и понял, что бритвенные лезвия сейчас – это идеальный биржевой товар.