Нет пути назад
Шрифт:
И тишина.
– Чисто.
– Чисто.
Ничего нет. Только коридор. Длинный, идущий вглубь и с небольшим уклоном вниз, неосвещенный. Абсолютно пустой.
– Похоже, нет здесь никого.
– Группа Лютого, докладывайте, что там у вас?
– Коридор чист. Движения нет.
– Продвигайтесь дальше по коридору. Мы спускаемся.
– Есть… Пошли.
– Подожди…
Биток достал дымовую, катнуло вперед. Она прокатилась, на середине коридора обильно задымила.
– Ты чего? Обзор нам закрыл.
– Лазеры. Помнишь, фильм смотрели…
Ничего похожего на проявляющиеся как по волшебству лазерные лучи и близко не было. Просто дым.
– Черт… Пошли
Они прошли дальше. Заняли позицию на углу. Дождались, пока сзади подбежали еще двое из спустившихся. Лютый достал зеркальце на выдвижной штанге, какое обычно используют для досмотра машин, настроил длину, высунул.
– Ну?
– Не видно ни хрена. На счет три…
На счет три они выкатились из-за угла.
– Чисто!
– Чисто!
Большое помещение – для подземного оно даже очень большое. Какие-то столы, стойка. Видно, что когда-то здесь были компьютеры, но их вынесли. Вон мешанина проводов – торопились, обрывали. Интересно, какого хрена выносили компьютеры из помещения банковского хранилища: идиоты, что ли?
Да нет, не идиоты. Как раз таки не идиоты. Скорее всего, кому-то сильно надо было что-то скрыть. Тайную бухгалтерию шахиншаха наверняка. Вот и выносили. Интересно, почему не жесткие диски, а все компьютеры целиком. Может, не знали, здесь таких немало – не знают, чем пользуются даже на самом примитивном уровне.
В углу стоит желтый погрузчик. Самый обыкновенный вилочный погрузчик, электрический. Как раз по ширине коридора, непонятно только, как его сюда спустили – по лестнице, по которой они спускались, он явно не пролезет. Наверное, здесь собирали, а это та еще морока. Для чего он тут, понятно: кантовать тяжелые грузы намного проще. Прямо к лифту подъехали, зацепили платформу и подвезли к хранилищу. Чем на горбу таскать…
Нет следов крови. Нет следов перестрелки. Кто бы ни бесновался там, наверху, сюда они явно не проникли.
Хранилище…
Массивная стальная дверь. Совсем непросто будет открыть ее. Совсем непросто…
– Что тут у нас?
Майор тоже спустился. Своих он не оставит.
– Чисто, господин майор. Похоже, здесь никого не было.
– Никого?
– Я имел в виду бандитов.
Майор подошел к массивной двери хранилища, осмотрел ее. Запирающее устройство было похоже на кремальеры, которые используют на боевых кораблях для изоляции отсеков.
– Биток, что предложишь?
– У меня есть кумулятивные заряды направленного действия. Они и танковую броню прожгут, но…
– Что «но»?
– Не факт, что получится. А если с той стороны что-то взрывоопасное – по всем нам поминки справят.
– Поминки. Действуй. Всем отойти.
– Это не поможет. Если рванет, то рванет капитально.
– Я сказал: всем отойти!
Биток быстро готовит заряды – они, собственно, готовы, только установить правильно. Стравливает с пальцев провод, отходит за угол.
– В босяцком детстве научился сейфы подламывать, а, Биток… – шутит кто-то. Но никому не смешно. Потому что угроза быть похороненным заживо – едва ли не самая сильная, по интенсивности воздействия на психику она намного превосходит угрозу от пуль.
– Бойся!
Хлопок. Сердце замирает, ожидая намного более сильного вторичного взрыва, но его нет. Они выходят из-за угла – пахнет горячим металлом, взрывчаткой.
– Ну?
Биток подходит первым. Пытается открыть.
– Черт…
– Что там?
– Запирающая система выведена из строя, но дверь, кажется, перекосило. Она слишком тяжелая.
– Лютый, разберись с погрузчиком. Сдернем им.
Хороший все-таки у них командир. Умный.
Дверь
– Так, собрались. Лютый, идешь первым.
Просто так пройти нельзя. Надо протискиваться.
– Осторожно. Пристегните его.
Альпинистским карабином его пристегивают за пояс, чтобы вытащить, даже если подстрелят. Пахнет дымом.
– Сними рюкзак. Не пройдешь.
Это точно. Снял рюкзак – и как будто гора с плечи свалилась. Они уже настолько привыкли к рюкзаку, в котором все нужное, чтобы выжить, что без него уже себя не представляют…
– Пошел.
Держа наготове автомат, Лютый протиснулся в хранилище. Замер, прислушиваясь, – как и в шахте лифта, если что – не уйдешь, хотя сложно представить, чтобы кто-то остался здесь, за полуметровой, наглухо закрытой снаружи бронедверью. Но это Восток, здесь возможно всякое. Он вспомнил Туркестан – они брали байтулмал одного джихадистского движения. Байтулмал – это касса, общак. И он, как обычно и бывает, находился не за горами, за долами, не в банке на счете, а у скромного дехканина. Обычный дехканин тихо себе жил и жил, с женой, с детьми. Зато, когда начали копать, бросился на спецназовцев с ножом, точнее, с заточкой, которую прятал в халате. Его обезвредили, но это было еще не самое страшное. Пока паковали, пока копали, его жена, тихая и скромная женщина, которую не взяли под контроль, перерезала горло всем троим своим детям, а потом и сама вскрылась. Самое страшное – все это произошло без единого звука: дети не кричали, она не кричала. Просто она знала, что за потерю казны, если муж арестован, ответит она сама и ее дети. Вот и сделала свой выбор, за себя и за них.
– Лютый, доклад.
– Чисто. Похоже, взяли.
Высокие, до потолка стеллажи. На них в двойной упаковке из толстого прочного полиэтилена – явно деньги…
– Понял.
Лютый отошел от пролома. С той стороны заворочалась техника – явно чтобы расширить проход.
Толстые большие коробки на полках почему-то показались ему трупами в полиэтилене, хотя на трупы они никак не были похожи. Он подошел ближе… ножом аккуратно подрезал одну из них. Достал пачку, посветил фонарем с цевья автомата.
Туманы… Черт…
Туманы – это не романтическая дымка над утренней рекой, а деньги. Здесь они так называются – туманы. На каждой купюре – одно и то же изображение шахиншаха, усатого и довольного жизнью. Его взорвали во время парада его же солдаты.
Денег много. Миллиарды.
Еще месяц назад это было бы богатство. Туман прямо конвертируется в русский рубль, валюта стабильная. В клиринг [29] ее принимают не все, но те, кто принимает, – солидные и уважаемые конторы. На туманы можно купить нефтепродукты, стройматериалы, электроэнергию, даже продукты питания в последнее время. Все это нужные и важные товары. Но сейчас с туманом и последняя собака не свяжется. Государства, которое его эмитировало, запустило в оборот, больше нет. Человека, который изображен на этой банкноте, даже не похоронили по-человечески. Наверное, потом будет обмен, но когда, на каких условиях? И явно просто так обменять несколько миллиардов наличных туманов на рубли, не ответив, где ты эти туманы взял, не получится…
29
Взаимозачетные операции. Прямого обмена валют в этом мире не было, торговали через клиринговые дома.